А уж представить последствия Десс и подавно могла без помощи математики. Хищники внезапно освободятся из полуночной тюрьмы, и каждый кинется пожирать человека, оказавшегося рядом. Тысячи, может быть, миллионы жертв, если катаклизм захватит весь штат… Перестанут работать телефоны, как вкопанные остановятся автомобили, даже огня будет не разжечь, и лишь пятеро полуночников будут знать, как защититься.

Десс в задумчивости разглядывала висящую в воздухе гроздь ломтиков картофеля фри, которую какой‑то хулиган швырнул в своего противника. Она вспомнила, о чем они говорили с Джессикой вчера после уроков. В самом деле, что будет с тем, кто застынет на границе тайного часа?

Мало кому удастся проверить это на практике, когда сонмы голодных темняков полезут из пустыни. И что, если время синевы никогда не кончится? Что, если все по одну сторону границы застынут навсегда, а те, что очутились внутри, станут добычей… И те и другие сгинут – одни мгновенно, другие не сразу…

– Так что дальше, Десс? – спросила Джессика, нарушив наконец молчание.

Десс отвела глаза от парящей в воздухе картошки.

– А?

– В читальном зале ты чертила какие‑то таблицы. И ты сказала, что Хэллоуин нам ничем не грозит. Но что опасного в следующем дне?

– Ах, да… – Десс посмотрела на листы, лежавшие перед ней; они теперь, как и все вокруг, отливали голубым. – Ну, если вновь вернуться к современному календарю, самое неприятное – это то, что происходит в полночь Хэллоуина. Тридцать первое октября было праздником победы над темняками, давно, когда октябрь был восьмым месяцем. Но теперь ноябрь – одиннадцатый. Правильно? – Десс развела руками. – Нет, ребята, вы просто безнадежны. Ну? Первое ноября. А одиннадцать плюс один – двенадцать, как в полночь. Как в час темняков.

Несколько секунд все молча таращились на нее.

Потом Джонатан спросил:

– И сколько осталось до этого?

– Двадцать три дня, одиннадцать часов и тридцать девять минут, – ответила Десс. – Минус пятнадцать секунд.

– Три недели. – Джессика посмотрела на Рекса. – И что нам делать?

Рекс принялся озадаченно тереть лоб. Даже если он только притворялся, что вот‑вот выдаст гениальный план, все равно это радовало. Конечно, в голове у него сейчас кавардак тот еще, но уж новость о конце света должна прочистить ему извилины…

– И все‑таки, Десс, ты меня пока не убедила, – сказал он примерно через минуту. – Но, думаю, надо узнать побольше о том, что затеяли Грейфуты.

– И как ты намерен это сделать? – поинтересовался Джонатан. – Поехать в Броукен Эрроу и спросить их?

Рекс улыбнулся.

– Может, будет лучше, если мы заманим их в Биксби.

Все уставились на него, но Рекс и глазом не моргнул.

Десс откинулась на спинку стула, гадая, что задумал Рекс. Когда последняя группа оставшихся в живых полуночников нанесла удар по деду Грейфуту и разозлила его, он сделал так, что за одну ночь исчезла почти сотня горожан. А совсем недавно, меньше двух недель назад, он похитил Рекса прямо из дома и бросил в пустыне, чтобы темняки переделали его из человека в нечто иное.

Но Рекс почему‑то совершенно не боится Грейфута и его шайки. Не нужно быть телепатом, чтобы видеть это. Какого же черта с ним произошло?

Забавно: с тех пор как воображала Мелисса взялась за ум, Рекс, наоборот, съехал с катушек. Выходит, у них на пятерых едва хватает мозгов – если у кого‑то прибавится, так у другого сразу убудет.