Сиделка пожала плечами:

– Кто его знает? Тайлер, как всегда, молчит. Ваш босс толковал с ним вчера вечером и ничего не добился.

– Доктор Харт беседовал с ним вчера?

Сиделка кивнула:

– Приехал сюда, как только получил известие, и сказал Тайлеру, что тот сможет сэкономить всем время, если поговорит не с вами, а с ним.

Проклятый карьерист! – с горечью подумал Тони. Его интересует только возможность сорвать лавры: как же, разговорил молчуна Тайлера!

Он с невинным видом развел руками и открыл дверь наблюдательной комнаты. Харт был уже там – небрежно развалился на стуле, положив ногу на ногу.

– Рад, что вы не опоздали, – проговорил он.

– Пробки, – пояснил Тони. – Туман.

– Да, я порадовался, что выехал на четверть часа раньше обычного, – лукаво сообщил Харт. – Ну, мы оба здесь, приступим к осуществлению наших планов. Я‑то думал, Тайлер в прошлый раз поставил вас на место. А он, оказывается, мечтает вам что‑то поведать. Как вам это удалось? – Он выпрямился и подался вперед. Ему и в самом деле хотелось это знать. Однако Тони, узнав о вечерней попытке Харта опередить его, решил ничего не объяснять.

– Природное обаяние, Эйден, природное обаяние, – сказал Тони, улыбнулся и вышел в комнату для бесед.

Недолгое время спустя дверь отворилась и вошел Дерек Тайлер. Он горбился и выглядел старше своих лет. Бугристый череп блестел под огнями лампочек. Когда Тайлер сел напротив Тони, тот ободряюще кивнул:

– Привет, Дерек. Рад видеть тебя снова.

Молчание. Но на этот раз Тайлер по крайней мере смотрел на доктора, не делал вид, будто, кроме него, в комнате никого нет. Тони вытянул ноги, сложил одна на другую и сцепил пальцы на затылке. Это была самая открытая и непринужденная поза, какую ему удалось принять на жестком пластиковом стуле.

– Так о чем ты хотел поговорить?

Молчание.

– Хорошо, – сказал Тони. – Тогда начну я. По‑моему, ты уже готов сдаться. Ты хранил веру, был предан Голосу, но теперь ты сомневаешься, есть ли в этом смысл. В прошлый раз я сказал тебе правду: кто‑то другой делает теперь твою работу. То, что делал ты. И он умней тебя, потому что пока не попался.

Тайлер несколько раз моргнул, приоткрыл рот, облизал губы кончиком языка. Однако продолжал молчать.

– По‑моему, Голос отказался от тебя.

Тайлер прищурился и потер друг о друга кончики пальцев.

– Потому что ты больше не можешь ему служить, да, Дерек? Ты больше не можешь убирать с улицы шлюх.

Тайлер покачал головой. У него был разочарованный вид. Потом его рот открылся, и оттуда посыпались слова; голос звучал сухо и надтреснуто:

– Я вижу, чего вы пытаетесь добиться. Вы не хотите мне помочь, вы хотите, чтобы это я вам помогал. Но вы не можете забрать у меня Голос. Он мой. Я делаю только то, что он мне велит. И пока Голос не скажет мне, что я могу говорить с вами, я не буду. – Он резко отодвинул стул и вскочил. Подошел к двери и постучал, требуя его выпустить.

Тайлер не оглянулся. Иначе он увидел бы, как по лицу Тони медленно расползалась улыбка.

***

Кэрол прислонилась к стене морга, наблюдая, как доктор Вернон производит первичный осмотр трупа Джеки Майалл. Вонь едких химикалий смешивалась с трупным запахом, и у Кэрол заломило виски. Во всяком случае, именно этим она объясняла свою головную боль. Вернон брал соскобы из‑под ногтей убитой, когда в дверь влетел Дон Меррик, взволнованный и слегка взъерошенный.

– Простите, мэм, – пробормотал он и виновато глянул на нее.