Под это описание в точности подошла девчушка, сидевшая за угловым столиком. Она пила коктейль прямо из бутылки. Среди темных волос пестрели пряди того ярко‑красного цвета, который одна из подруг Полы, когда ее домашняя попытка покраситься обернулась катастрофой, как‑то назвала «проституткин багрянец». У Полы вдруг сердце дрогнуло от жалости: господи, но ведь Хани совсем малолетка! Ей даже этот слабоалкогольный коктейль по закону не имели права продать, это точно. Пола прошла к стойке, где полдюжины ранних выпивох угрюмо поглощали свои пинты. Взяла минералку и бутылку «Бакарди Бриз» и направилась к столику. Поставила бутылки и села. Удивление в глазах Хани быстро сменилось настороженностью.

– Ты коп, – фыркнула она.

– Не всякий коп купит тебе «Бакарди».

– Думаешь, я такая гребаная дешевка? – зло усмехнулась Хани.

Пола вздохнула:

– Не затевай склоку, детка. Я не ругаться сюда пришла. Я пришла, потому что убита твоя подружка.

Хани уколола ее взглядом, полным откровенной ненависти:

– Да тебе насрать на нас! Для таких, как ты, мы куча дерьма – как бы не наступить ненароком! Джеки была бы жива, если б вы, бесполезные жопы, нормально делали работу, за которую вам деньги платят, и защищали нас так же, как защищаете богатеньких в их красивых домах.

– Мы бы вас даже лучше, чем богатеньких, защищали, если б вы тут круговую оборону не заняли: к кому ни обратимся – наталкиваемся лишь на молчание и ложь. Я именно за тем и пришла, детка. Пытаюсь защитить тебя и твоих коллег. Вот почему мне нужна твоя помощь.

Девчонка скривилась:

– Коллег? Девочки просто опухнут от счастья, когда узнают, что проституток теперь называют «коллегами»!

Пола нагнулась над столом, так что ее лицо оказалось совсем рядом с лицом Хани, и впилась глазами в ее глаза:

– Так и знай: не получится у тебя давать и нашим, и вашим. Нельзя сначала пинать нас за то, что мы якобы относимся к вам, как к куче дерьма, а потом снова пинать, когда выясняется, что мы пытаемся вас защитить. Для меня ты – человек. Уверена: ты не заслужила такой жизни. Дерьмом я считаю тех подонков, которые пользуются вами и вас же унижают. А мерзавца, который убил Джеки, хочу упрятать за решетку до конца его жизни. Так что давай рассказывай.

Страстные слова Полы задели какую‑то струнку в душе Хани. Она спрятала глаза и пробормотала:

– Что ты хочешь узнать, коп?

– Можешь звать меня Пола. Когда ты начала работать с Джеки на пару?

– Кто тебе сказал? – Это был последний, формальный взбрык. Пола видела, что девчонка сдалась.

– Это не государственная тайна.

Хани поскребла ногтем этикетку на бутылке:

– Как вышла в первый раз на улицу, полгода назад, так и начала. Она взяла меня… ну типа под свое крыло, понимаешь? Я ничего не знала, я только включалась в дело, была еще полной дурой, и она старалась меня оберечь.

– Так вы стояли вместе на улице? А после… работы? Она тоже заботилась о тебе?

– Ты на что намекаешь, твою мать? Она не была лесби!

Пола подняла руку:

– Да я ничего такого не имела в виду!

Хани подозрительно прищурилась:

– И я тоже не лесби.