Красавица, миру на диво,

         Румяна, стройна, высока,

         Во всякой одежде красива,

         Ко всякой работе ловка.

         И голод, и холод выносит,

         Всегда терпелива, ровна…

         Я видывал, как она косит:

         Что взмах – то готова копна!

         Платок у ней на ухо сбился,

         Того гляди косы падут.

         Какой-то парнек изловчился

         И кверху подбросил их, шут!

         Тяжелые русые косы

         Упали на смуглую грудь,

         Покрыли ей ноженьки босы,

         Мешают крестьянке взглянуть.

         Она отвела их руками,

         На парня сердито глядит.

         Лицо величаво, как в раме,

         Смущеньем и гневом горит…

         По будням не любит безделья.

         Зато вам ее не узнать,

         Как сгонит улыбка веселья

         С лица трудовую печать.

         Такого сердечного смеха

         И песни, и пляски такой

         За деньги не купишь. «Утеха!» —

         Твердят мужики меж собой.

         В игре ее конный не словит,

         В беде – не сробеет, – спасет:

         Коня на скаку остановит,

         В горящую избу войдет!

         Красивые, ровные зубы,

         Что крупные перлы у ней,

         Но строго румяные губы

         Хранят их красу от людей —

         Она улыбается редко…

         Ей некогда лясы точить,

         У ней не решится соседка

         Ухвата, горшка попросить;

         Не жалок ей нищий убогий —

         Вольно ж без работы гулять!

         Лежит на ней дельности строгой

         И внутренней силы печать.

         В ней ясно и крепко сознанье,

         Что все их спасенье в труде,

         И труд ей несет воздаянье:

         Семейство не бьется в нужде,

         Всегда у них теплая хата,

         Хлеб выпечен, вкусен квасок,

         Здоровы и сыты ребята,

         На праздник есть лишний кусок.