– А можно мне померить?

– Пожалуйста, не жалко.

Странно, но Аське это роскошное платье не шло. Может, из за того, что она была ниже ростом. Она разочарованно смотрела в зеркало.

– Да, как на корове седло…

– Может, украсить чем? – пыталась я подбодрить подругу.

Аська порылась в моих шкатулках и выбрала серебряный гарнитур: браслет, серьги и цепочку с моим знаком зодиака, который мне подарила Агеева.

– Да, так лучше, – похвалила я.

– А что толку? – вдруг окрысилась Аська. – Ты же не берешь меня на эту презентацию.

– Ну, во первых, на презентацию я сама в этом платье пойду, – наконец сделала я выбор. – А во вторых, я тебе уже говорила, что иду на выставку с Беркутовым. А потом «Стрелой» мы едем в Москву на выходные: Андрей пригласил меня на свою премьеру в театре.

Аська закурила и молча уставилась в окно. Я только сейчас заметила, какой у нее упрямый лоб – как у молодого бычка.

– Света, он тебя недостоин.

– А тебе то что? – Моему терпению приходил конец. – Давай я сама буду определять – с кем мне встречаться, а с кем – нет.

– Но я – твоя подруга, – упрямилась Аська. – Я должна тебя предупреждать об опасности.

Я хотела поставить зарывающуюся Аську на место, но в этот момент мне позвонила вернувшаяся из очередной командировки Василиса.

– Светик, ты не заболела? Мама говорит, что ты вчера была очень бледной и голос – хриплый. Спасибо, что не забыла поздравить ее с днем рождения. Твой букет лилий до сих пор как будто только что срезан. Только мама говорит, что ты даже не посидела с ней: она то специально эклеров напекла. Что, на работе запарка? Или все время Беркутов отнимает?

Я закусила губу. И – не верила своим ушам. Еще за день до дня рождения Нины Дмитриевны я очень хорошо помнила о том, что Васьки нет в городе и нужно непременно поздравить ее маму. А вчера напрочь забыла об этом. И вспомнила только сегодня днем. И даже побаивалась Васькиного звонка, потому что не люблю оправдываться.

– Эй, ты там что – уснула?

– Вася, встретиться бы надо. – Я не готова была тут же сознаться в своем грехе. И уж тем более обсуждать при посторонних здоровье Нины Дмитриевны. А с головой – в этом я была уверена – у Васиной мамы было не все в порядке. Старческая забывчивость – кажется, это называлось болезнью Альцгеймера.

Мы договорились встретиться через пару дней в баре «Антракт».

– Ты что – и в поезде поедешь в этом платье? – снова завела свою шарманку Аська.

– Нет, – отрезала я, давая понять, что разговор о моей поездке в Москву закрыт. – Я переоденусь у Музы – хозяйки выставки. А в поезде поеду в костюме.

***

За восемь дней ДО ЭТОГО…

…Мы выпили уже по три чашки кофе. Васька даже уже перестала горячиться.

– Света, уверяю тебя: у мамы с головой все в порядке. Ну мне то ты можешь верить? Я же специалист!

– А мне ты поверить можешь? Я не была у Нины Дмитриевны! И уже извинилась перед тобой за это.

– Тогда кто к ней приходил?

– Думаю, что а – к ней никто не приходил; б – приходила какая нибудь ее подружка, а она в тот день много думала о тебе и обо мне, а потом у нее все в голове перепуталось.

– А цветы кто подарил? Твои любимые – лилии?

– Может, та подружка и принесла? Может, у нее они тоже – любимые?

– Прекрати пороть чушь! Ты на что намекаешь? Ты что считаешь, что я не способна продиагностировать старческое слабоумие?

– Способна.