- Ну-ну... рассказывай.

 - Не нукай, не запряг. Приходи в понедельник, познакомлю.

 В понедельник ожидался визит одной дамы из Тель-Авива. Зоя Залмановна весила не менее сотни килограмм, носила большую бородавку на носу и курила "Беломор". Любимым выражением у нее было: греб вашу маму.

 - Обязательно приду. - сказал Василий Петрович с фанатичным блеском в глазах.

 - Приходи, Вася, приходи, - ласково сказал я. - Слушай, а чего вчера-то прибегал?

 Васнецов притушил огоньки в глазах, досадливо крякнул и сел на стул.

 - Заказали тебя, Андрюха.

 Хорошее начало. Люблю я такие веселые, жизнеутверждающие зачины.

 Вчера Васька уже на этот счет трепался. Что-то, значит, есть...

 А Васька был несколько даже смущен, что на него в принципе не похоже.

 - Ну так что, Вася? Не тяни ты кота за хвост.

 - Ты такого господина Мамкина знаешь?

 - Еще бы... можно сказать, герой нашего совместного с Глебом расследования. Одна статья про его художества уже вышла. На той неделе даем вторую.

 - Вот в них-то все и дело, - сказал Васька. - Очень сильно на тебя господин Мамкин обиделся.

 - И что?

 - А ничего... У меня, понимаешь ли, к господину Мамкину тоже есть свой интерес.

 - Какой у тебя-то?

 - Коммерческий, конечно... Нужно мне одну бумажонку в мэрии оформить. Как раз по ведомству этого Панкина.

 - Мамкина, Вася.

 - А хоть дедкина, хоть бабкина. Дочкина, внучкина, жучкина... Ну, вышли мы на этого козла. Все как положено. С конвертиком. А он, пидор, аккурат сильно был твоей статьей огорчен. И двинул нам встречное предложение: тебя, Андрюха, маленько поучить. В обмен на лицензию.

 Да, господин Мамкин, не ожидал я от вас такого, подумал я. И хотел расспросить Василия поподробней, но тут пришел Глебушка Спозаранник. Сунулся в кабинет, увидел, что я не один, и хотел уйти. Но я не дал, окликнул:

 - Зайди, Глеб Егорыч, послушай. Тебя тоже касается.

 И пришлось Василию снова рассказать историю кошмарного заказа на избиение журналиста.

 - Вам же это сделать, говорит, без проблем, а? Представляешь, какой козел? Вы его, говорит, поучите. Так, чтобы жив остался, но в больнице повалялся. А все ваши вопросы я, ребята, решу. Вот так, синьоры.

 Глебушка выразительно матюгнулся и сказал:

 - Ну, действительно козел. Это он после первой статьи так взвыл. А уж после второй...

 - Не будет, - перебил я Глеба.

 - Что не будет? - удивился он.

 - Второй статьи не будет. Снимаем материал.

 - Ты что, Андрей?

 - Я сказал: снимаем.

 - Да почему, Андрей?

 - Потому что я так сказал.

 Несколько секунд Спозаранник смотрел на меня непонимающим взглядом, а потом резко повернулся и вышел из кабинета. Дверью грохнул от души.

 ***

 На девятой линии Васильевского острова, где разместилось Северо-Западное таможенное управление, я еле нашел место для своей "Нивы".

 Я зашел под арку старинного и весьма неказистого снаружи здания под зеленым с крестом флагом... и обомлел.

 К входу в таможенное управление вела шикарная мраморная лестница. Явно современного вида. И лежал сбоку загадочный мраморный грифон. Ни фига себе! Бедно живет таможня... А за державу, конечно, обидно. Бедно, бедно живет таможня.

 В огромной приемной меня встретила смазливая деваха. Наверное, внучка знаменитого таможенника Верещагина... ну-ну.

 - Вы Обнорский? спросила она очень приятным голосом. - Виктор Васильевич вас ждет.

 И столько тепла было в ее голосе, столько радости, что я подумал: как только вы тут без меня жили-то?

 А самого Виктора Васильевича Фонарского я раньше не видел.