Вера представила нас друг другу:

– Константин. Партнер и друг Владика… Сергей, наш общий с Владиком друг… еще со школы… милиционер.

– Бывший, – добавил я. Константин сказал: очень приятно. Но, кажется, приятно ему было не очень.

Черный, новенький «форд скорпио» за спиной бизнесмена выглядел игрушечкой. Мигала красная точка на торпеде – сигнализация. На переднем сиденье лежал сотовый телефон – неосторожно. Запросто разобьют стекло и украдут.

– Открывай, Вера.

Она вытряхнула на капот моих «жигулей» все содержимое сумочки: косметическую дребедень, ключи от квартиры, телефон и прочее, прочее, прочее.

– Вот! – она протянула мне брелок. Руки у нее слегка дрожали. Я взял, нажал… «форд» дважды пискнул, мигнул габаритами, щелкнул центральный замок… и я распахнул дверцу.

– Вообще то, в таких случаях требуется участие эксперта криминалиста, – сказал я. – Будем вызывать?

– Не будем, – устало выдохнула Вера.

– Ну ну… телефончик его? – спросил я.

– Наверно, его… это легко проверить.

– Да, конечно… ну ка, наберите его номер.

Константин быстро пробежался по клавиатуре

своего телефона… лежащий на переднем сиденье «Эриксон» бизнесмена Завьялова начал наигрывать какую то мелодию. Вера смотрела на мурлыкающий «Эриксон» немигающими глазами… Звонок на ТОТ СВЕТ? Очень даже вероятно… очень.

Телефон мурлыкал. Три человека и собака смотрели на него.

– Прекратите, – выкрикнула Вера.

* * *

Наши замечательные одноклассники с ведрами удалились – держись, рябина! Мы смотрели им вслед… или мы не смотрели им вслед.

– Оставь докурить, – негромко сказал я.

– А… да. Не пойму, чего хорошего в этой отраве? – ответила она и протянула мне сигарету. Упал, рассыпался столбик пепла.

Я взял сигарету в губы и – ощутил привкус губной помады. И тогда я действительно чуть не сошел с ума. Сердце у меня заколотилось часто часто… или, наоборот, остановилось?.. Этого я не помню.

– Вера, – позвал я хрипло.

– Что?

– Я тебя люблю.

Сколько раз потом я пожалел, что сказал эти слова. Но тогда я их сказал… мои слова рассыпались, как пепел… «Я пьянел от того, как курила ты „Тройку" с золотым на конце ободком…»

– Я знаю, Сережа, – ответила она, когда пепел уже рассеялся.

– Выйдешь за меня замуж? – сказал я очередную глупость, а она взъерошила мне волосы и ответила:

– Сережка, нам с тобой по шестнадцать лет… О чем ты?

– Не сейчас… а потом, когда положено…

– Вот потом и разговор будет.

– А Владик?

– Что Владик?

– Владик спрашивал у тебя?

– Возможно…

– И что ты ему ответила?

– Серега, Серега, – покачала она головой, – запомни, что ревность мужчину не украшает.

Я вдруг понял, что она значительно старше меня, умнее… ОПЫТНЕЙ. От этого стало не по себе… неуютно. Несказанное вслух «нет!» не прозвучало, но оно ПОДРАЗУМЕВАЛОСЬ. От этого было тоскливо. У шестнадцатилетних свои катастрофы… они огромны.

– Я хочу тебя поцеловать, – сказал я.

– Утешительный приз? Конфетка для мальчика? – сказала девочка с дерзкими глазами. И засмеялась, и добавила: – Я тоже хочу, чтобы ты меня поцеловал.