– Ларионова Юлия Львовна, проходите, – разрешил он и протянул посетительнице документ.

«Какая жалость, – думала я, конвоируя Юлию Львовну в свой кабинет, – такая приятная во всех отношениях дама – и с приветом». Мне даже стало любопытно, какого рода отклонения у нее могут быть – мания преследования, клаустрофобия или раздвоение личности?

– «Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало», – как бы между прочим процитировала Горностаева, увлеченно барабаня по клавиатуре компьютера.

– Валентина, тебя не просили архивировать Фета, – прикрикнула я на нее. – Присаживайтесь, Юлия Львовна, и расскажите, что привело вас в наше Агентство.

Посетительница в нерешительности теребила перчатки. Премиленький фасончик, именно такой я безуспешно ищу к новому пальто от «Сони Рикель».

Справедливости ради надо заметить, что к пальто Юлии Львовны они тоже очень даже подходили, и к сапогам, и к сумочке. Передо мной сидела стильная, ухоженная, явно не бедная, но очень несчастная особа лет тридцати пяти.

– Видите ли, Марина Борисовна, у меня пропала крупная сумма денег со счета в банке… По некоторым причинам я не могу обращаться в милицию.

В частности, потому, что подозреваю в этом своего бывшего мужа.

Горностаева на цыпочках подобралась к двери и выскользнула в коридор.

Я знала наверняка, что ей не терпится растрезвонить по всему Агентству о том, что к Агеевой наконец то пожаловал клиент без видимых признаков помешательства. Когда дверь за Валентиной закрылась, Юлия Львовна стала смелее и увереннее.

– После развода муж оставил мне крупную сумму. Но не по собственной воле и не по решению суда. Государство он не ставил в известность о своих реальных доходах. Мне лично от него ничего не надо было… От этого подонка! В глазах Юлии Львовны блеснули слезы. – Но ведь у нас растет дочь. Ради ее будущего я пошла на шантаж. Я кое что знала о его грязных делишках, и ему пришлось раскошелиться.

Дверь кабинета приоткрылась.

– Марина Борисовна, извините, пожалуйста, можно мне посмотреть в словаре синоним слова «поллюция», – демонстрируя безупречную дикцию, отчеканила Завгородняя. – Всего одно словечко! – Она молитвенно сложила руки на вырезе платья.

Я неохотно кивнула. Когда Светлана восполнила пробелы в знаниях, Юлия Львовна продолжила:

– Мне казалось, что я добилась того, чего хотела – обеспечила будущее Кристины. Но недавно по почте на мое имя пришло извещение из банка, где был открыт счет. Вот оно.

Юлия Львовна протянула мне сложенный вчетверо бланк с реквизитами Северо Западного отделения «Кредит Простор банка». Документ уведомлял Ларионову Юлию Львовну о том, что остаток на ее счете составляет два доллара тридцать четыре цента.

– Снять деньги со счета можно было только воспользовавшись моей кредитной картой, но я всегда ношу ее с собой. – Она достала из сумочки голубой прямоугольник кредитки. – До сих пор не могу поверить, что такое могло случиться. Это какая то мистика.

– Марина Борисовна, извините, пожалуйста, а можно мне заглянуть в словарь иностранных слов?

На этот раз жажду знаний не терпелось утолить Нонне Железняк. Я воспользовалась паузой и предложила посетительнице кофе. Мне не терпелось услышать продолжение рассказа и задать Юлии Львовне кое какие вопросы.

– Дело в том, что на счете в «Кредит Простор банке» и у меня лежала крупная сумма. Когда то эти деньги предназначались для финансирования предвыборной кампании одного кандидата в депутаты. Но в результате счастливого стечения обстоятельств достались мне.

Транжирить их я не собиралась.