– Решил дома ничего не затевать – приятель ключи от коммуналки дал. Дом почти расселен, квартиры три жилых осталось. Здесь тоже никого, приятель последний не съехал.

Он открыл дверь, и мы пошли по длинному коридору, который мало чем отличался от всех предыдущих. Играло радио, и, невольно прислушавшись, я узнал, что где то дует «ветер северный, умеренный до сильного, фью фью…». Полковник отомкнул одну из дверей, и мы зашли в комнату.

Обстановка в ней была настолько понятной, что я автоматически подумал: все готово к переезду, вот счастливцы!

Вся мебель была аккуратно сдвинута и зачехлена. Книги, связанные в стопочки, возвышались у стены. Вместо люстры с потолка свисала неопрятная лампочка.

Сидеть, да и стоять, было, в общем то, негде.

Сорокин был на взводе и нервно заходил по узкой дорожке между секретером и стопкой словарей.

– Минут через десять подъедут… Значит, с дочкой так договорились – мы в коридоре прячемся, она его в квартиру ведет, достает деньги из секретера, отдает ему и выходит. Пока он их считает, влетаю я, ты страхуешь. Бабки забираем, чистим рыло, сматываемся. Доча не при делах – вроде как налет… Ну как?…

– Не очень… – мне это все ужасно не нравилось. – А если и его кто то страхует?…

Во дворе что то бибикнуло, и полковник заметался:

– Машина во двор въехала! Леш, я понимаю… Андрюха бы не сомневался… – Он опять чуть не плакал. – Времени нет.

Договорились уже. Дочка то!… Давай деньги в секретер положим, а?

В отчаянии он сорвал с кителя звезду и стал пихать ее мне.

– Ну возьми звезду в залог, а?

На лице его проступили капли пота размером с райское яблочко. Я посмотрел ему в глаза, и мне показалось, что в них издевательски ухмыляется Спозаранник.

Пока я вглядывался, полковник сунул звезду в мой нагрудный карман и бросился к окну.

– А а, Лизка идет! – завизжал он шепотом и простер ко мне руки.

Я достал деньги, открыл дверцу секретера и положил их туда.

Сорокин совершил невероятный прыжок через запакованное шмотье и протарабанил скороговоркой:

– Леш, ты человек, ты настоящий парень, я на кухню метнусь – китель спрячу, а то сразу просекут, ты посиди пять секунд, я сейчас…

И он выскочил из комнаты.

Я встал и осторожно выглянул в окно. Ничего подозрительного я не заметил, разве что бабуся из окна напротив исчезла, зато котов стало двое. За стеной что то глухо стукнуло. Мне захотелось сесть, и, оглянувшись, я опустился на кипу книг. В ту же секунду я повторил прыжок полковника – книгами была завалена бронзовая скульптура – рыцарь с торчащим копьем на вздыбленном коне.

И именно на это копье я и сел с размаху.

Я прошептал несколько слов и, обследовав джинсы, убедился, что мой драгоценный «Wrangler» безнадежно продырявлен. В квартире было тихо. «Не пора ли прятаться?» – решительно подумал я и вышел в коридор. Сейчас я бы с удовольствием «начистил рыло» парочке наркодилеров и даже наркобаронов. Кончина любимых штанов пробудила во мне первобытную ярость.

– Товарищ полковник! – тихо, но внятно сказал я. – Вы что, уже спрятались? Или накладываете грим?

Где– то на улице лаяла собака. А в квартире стояла мертвая тишина. Собаку было слышно хорошо. Даже слишком.

Я подумал, что, возможно, к двум котам присоединился третий, и они все втроем корчат псу рожи, вот он и надрывается.

Потом понял, что дверь на лестницу открыта. А потом пошел обратно. Полковника не было. Видимо, отцовское сердце не выдержало – небось девочке дали леща на его заплаканных глазах, а может, дилер не приехал, а может, еще что – в любом случае, Сорокин выбежал из квартиры, и мои услуги ему не понадобились.