|
Тогда господину д'Эспару было двадцать шесть лет, он был джентльменом в настоящем смысле этого слова; мне нравились его манеры, он казался очень честолюбивым, а я ценю честолюбцев, - прибавила она, взглянув на Растиньяка. - Если бы господин д'Эспар не встретил эту самую Жанрено, то благодаря своим достоинствам, знаниям, уму он мог бы стать влиятельным лицом, как полагали тогда его друзья; король Карл Десятый, в те дни еще только брат короля, очень его ценил, и его ждало пэрство, придворные должности, высокое положение... Эта женщина затуманила его разум и разрушила будущее всей семьи. - Каковы были тогда религиозные убеждения господина д'Эспара? - Он всегда был и по сие время остался глубоко верующим человеком, - сказала маркиза. - А не могла ли госпожа Жанрено играть на его мистических настроениях? - Нет, сударь. - У вас прекрасный дом, сударыня, - вдруг сказал Попино. Он встал, вынул руки из жилетных карманов и раздвинул фалды фрака, чтобы погреться у камина. - Ваш будуар очарователен. Великолепные кресла, роскошная обстановка! В самом деле, как мучаетесь вы здесь, зная, что ваши дети плохо устроены, плохо одеты, что их плохо кормят. Для матери, по-моему, это хуже всего! - Да, сударь. Я так хотела бы доставить какое-нибудь удовольствие бедным мальчикам, ведь отец заставляет их с утра до вечера сидеть над скучнейшей историей Китая. - Вы даете блестящие балы, они повеселились бы у вас; а впрочем, они привыкли бы, пожалуй, к рассеянному образу жизни. Все же отец мог бы разрешить им погостить у вас раза два в течение зимы. - Они бывают у меня на Новый год и в день моего рождения. В эти дни господин д'Эспар милостиво изволит обедать с ними у меня. - Странное поведение! - сказал Попино тоном убежденного человека. - А случалось вам видеть эту госпожу Жанрено? - Как-то мой деверь, желая помочь брату... - А! - прервал Попино маркизу. - Значит, вы, сударь, брат маркиза д'Эспара? Черный шевалье молча поклонился. - Господин д'Эспар в курсе дела, он возил меня в Ораторию, где эта женщина слушает проповеди, - она протестантка. Я видела ее там, в ней нет ничего привлекательного, просто безобразная торговка, толстая, рябая, с огромными руками и ногами, косоглазая - словом, настоящее чучело. - Непостижимо! - пробормотал Попино, прикидываясь самым простодушным следователем в королевстве. - И эта особа живет здесь, совсем близко, в особняке на улице Верт! Нет больше лавочников, все одворянились! - На этот особняк ее сын истратил бешеные деньги. - Сударыня, - сказал следователь, - я живу в предместье Сен-Марсо, я не представляю себе расходов такого рода; что называете вы бешеными деньгами? - Помилуйте, - воскликнула маркиза, - конюшня, пять лошадей, три экипажа: коляска, карета, кабриолет. - И получается изрядная сумма? - с удивлением спросил Попино, - Огромная, - вмешался в разговор Растиньяк. - При подобном образе жизни на конюшню, выезды и ливреи уходит от пятнадцати до шестнадцати тысяч. - Возможно ли это, сударыня? - продолжал недоумевать следователь. - Да, это самое меньшее, - ответила маркиза. - А чтоб обставить особняк, понадобилась тоже изрядная сумма? - Не меньше ста тысяч франков, - подсмеиваясь над простотою следователя, ответила маркиза. |
