|
– Не пройти ли нам в музыкальную гостиную? Она приняла его приглашение, и они направились к двери. – Рада была познакомиться с вами, мистер Давенпорт, – неуверенно молвила Каролина. Оказавшись в музыкальной гостиной, она дала волю раздражению. – Какой неприятный человек! У него такой липкий взгляд! Пожалуй, я уже не смогу часто появляться здесь. – Девушка посмотрела на Ричарда несчастными глазами. – А лорд Рэдфорд уже вернулся? – высвободив руку, спросил отставной капитан. – Да, вчера ночью. У меня теперь прибавится дел. Может, нам и удастся иногда поиграть на фортепиано, но уже… В комнате воцарилась тишина. Каролина смотрела на Ричарда так, словно желала запечатлеть его в памяти. Он заметно посвежел и не выглядел таким усталым, как вдень их знакомства. Прошла всего неделя, но девушке казалось, что они знакомы целую вечность. Последние дни она вообще не замечала времени, охваченная смутным ощущением счастья, и не задумывалась о том, долговечно ли оно. Сегодня глаза капитана были почему то не золотистыми, а темно зелеными, и он вообще на удивление похорошел. Чуть заметный шрам на левой щеке совсем не портил общего впечатления. Коснувшись его пальцем, Каролина тихо спросила: – Как это случилось? – Задело осколком шрапнели в Испании. Пустяк! – Но попади осколок вам в глаз, вы бы уже так не говорили! Интересно, что такое война? Ричард подвел девушку к скамье, на которой они всегда сидели, играя на фортепиано, взял гитару и стал настраивать ее. – Трудный вопрос. Зачем вам это знать? – Я хотела бы сочинить музыку о войне, но совсем ничего не знаю о ней. Ведь я начинающий композитор и раньше не помышляла заниматься сочинительством. Но раз уж теперь я решилась, мне надо побольше узнать о разных сторонах жизни, пусть даже по рассказам. Ричард сел на скамейку и вытянул больную ногу. – При таком ограниченном житейском опыте вы добились удивительных результатов. Ваши опусы поражают своей глубиной! Что ж, раз вы настаиваете, я попытаюсь объяснить вам, что такое война. Это нудная и тяжелая ежедневная работа, постоянно заставляющая быть начеку, терпеть лишения, испытывать страх перед пулями и другой, не менее сильный – покрыть себя позором. Вот этот то страх и побуждает человека бросаться в атаку. Произнося это, Ричард наигрывал на гитаре, что придавало его словам особую весомость. Каролина как бы воочию видела поле брани после кровопролитного боя, солдат, скошенных шрапнелью и пулями, слышала грохот пушек, отчаянные стоны раненых и умирающих. Она не заметила, как слезы побежали по ее щекам. – Не знаю, как благодарить вас, – прошептала девушка, когда прозвучал последний аккорд. – Вы перенесли меня в неведомый мир. Она хотела сказать, что Ричард позволил ей заглянуть себе в душу, но смутилась и, помолчав, предложила: – Давайте споем! Мне кажется, у нас это хорошо получится. Каролина не могла судить, как звучал их дуэт для постороннего уха, но ей он чрезвычайно понравился. Глубокий бархатный голос Ричарда чудесно гармонировал с ее чистым и нежным голосом. Молодые люди вновь убедились, что у них одинаковые музыкальные пристрастия: они любили старинные напевы Британских островов, современные итальянские мелодии, французские баллады. Под конец Ричард спел несколько задорных испанских романсов, восхитивших девушку. Потом они медленно пошли к усадьбе Уайлдхейвен, подавленные тем, что им придется расстаться. День клонился к вечеру, и сердце подсказывало Каролине, что она в последний раз так свободно прогуливается с Ричардом. Отныне большая часть ее времени будет принадлежать лорду Рэдфорду. Интересно, огорчит ли это капитана? Пока ему явно доставляет удовольствие ее общество, однако он не выказывает никаких чувств. Каролина отгоняла такие мысли, полагая, что успеет обдумать все позже. |
