|
Правильно я говорю? - Тот упорно жевал. Лицо у него было неподвижное, похожее на противень с сырым тестом. - Только пусть не думает, что единственный способ доказать свои права - это сделать что-нибудь такое, из-за чего ему придется назавтра уносить ноги, - сказал Уорнер. - А то ведь наступит день, когда окажется, что уносить ноги больше некуда. Уорнер замолчал. На этот раз он молчал так долго, что тот наконец заговорил, хотя Уорнер не был уверен, что он заговорил именно поэтому: - На земле места много. - Конечно, - сказал Уорнер, ласковый, добродушный, грузный. - Но совсем ни к чему ездить с места на место. Тем более из-за пустяка, ведь, ежели б сразу взяться и все уладить, то и оказалось бы, что дело выеденного яйца не стоит. А уладить его можно бы в пять минут, ежели б нашелся кто другой и уговорил того, первого, который, скажем, слишком горяч, что ли, объяснил бы ему: "Ладно, оставайся здесь. Хозяин и не думает тебя обвиноватить. Ты только потолкуй с ним тихо-мирно, и все устроится. Я-то знаю, ОН МНЕ САМ ОБЕЩАЛ". - Уорнер замолчал. - В особенности ежели б этому парню, о котором речь, тому, что повлиял бы на первого и все это ему втолковал, самому была бы выгода, покуда этот первый сидит смирно. Уорнер снова замолчал. Немного погодя тот снова заговорил: -Какая выгода? - Ну, хорошая ферма. Кредит в лавке. Вволю земли, сколько сможет обработать. - Ковыряться в земле - какая уж тут выгода. Я думаю это дело бросить. - Ладно, - сказал Уорнер. - Допустим, этот малый захотел бы пойти по другой части. Для этого надо, чтоб ему помогли, дали ему заработать. А есть ли лучший способ... - Вы держите лавку? - сказал тот. - ...лучший способ...- повторил Уорнер и замолчал. - Что? - сказал он. - Я слыхал, вы держите лавку. Уорнер уставился на него. Теперь лицо его уже не было приветливым. Оно было только очень спокойным и очень сосредоточенным. Он сунул руку в нагрудный карман и достал сигару. Сам он не курил и не пил: организм его был так совершенен от природы, что, как он, верно, выразился бы сам, чувствовать себя лучше уже некуда. Но он всегда имел при себе две-три сигары. - Хотите сигару? - спросил он. - Я не курю. - Только жуете, а? - Жую, покуда весь сок не высосу. На десять центов в неделю. А спички мне без надобности. - И слава богу, - сказал Уорнер. Он посмотрел на сигару; потом сказал тихонько: - Бог даст, и не понадобятся ни вам, ни кому другому из ваших. - Он сунул сигару обратно в карман и со свистом выпустил воздух. - Ладно, - сказал он. - Осенью. Когда он соберет урожай. - Во время этого разговора он ни разу не мог бы сказать с уверенностью, когда Флем смотрит на него, а когда нет, но теперь он видел, как тот поднял руку и с бесконечной осторожностью снял с рукава воображаемую пылинку. |
