– Олеська, это путь в никуда, поверь, – вяло говорила Ира, вздыхая. – Ладно я. Косметику смыла, волосы перечесала по другому – и все. А ты яркая, заметная. Пару тройку раз посидишь в первом ряду, а потом начнут узнавать.

– Хм, – усомнилась Олеся. – Так в том то и дело, чтобы узнавали. Разве нет?

– Нет, конечно. Вот станешь маломальской знаменитостью, актрисой, певицей, или хотя бы в клипе снимешься, тогда другое дело, хоть на все шоу ходи, куда позовут. А пока тебя для экрана как бы нет, сильно высовываться не стоит.

– Может, меня как раз на таких съемках бы и заметили, – упрямо возразила Олеся. – Ведь бывают случаи, когда звезду делают из случайного человека.

– Глупости, – рассмеялся Вася, подъедая салат. – Таких случаев один на миллион, и опять же – берут из своих, то есть работающих рядом: костюмерши, администраторы, журналисты… Девочку из массовки никто не станет делать звездой, даже если она раскрасавица. Ирка права: ты слишком яркая для массовки, быстро просекут, что зрительница подставная.

Закончив тираду, Вася стал доедать остатки салата из чашки, соскребая их с краев.

– Ты нажрался наконец? – ядовито поинтересовалась Олеся.

– Да. Барин сыт, – важно сказал Вася. – Ладно, челядь, я потопал.

– Пока, – апатично сказала Ира. – Господи, я сегодня прямо без ног… Одна в зале, все в отпусках, а покупатели – прямо идиоты… Наверное, спать пойду. Ты посуду уберешь?

– Иди, конечно, я еще мыться буду, – отмахнулась Олеся и пошла провожать Васю.

После душа она долго смотрела на себя в зеркало, придирчиво разглядывая лицо и фигуру, видимую лишь наполовину в старом надтреснутом зеркале хозяйки, мутноватом, с прилепленными по углам наклейками из жвачек.

Сколько молодых девчонок и мальчишек снимали эти комнаты и мылись в ванной, разглядывая себя в зеркале и выкрикивая в него: «У меня все получится!» Получилось ли? И где они теперь?

Нет, она, конечно, и раньше понимала, что привлекательна. И подруги говорили, и Леха, и Вася с Ирой, но Олесе никогда не приходило в голову рассматривать свою внешность, как недостаток. Иногда, впадая в самокритику, она решала, что ничего в ней такого красивого нет – среднестатистические данные. Рос средний, нос средний, грудь средняя и попа тоже. Однако сейчас, стоя голой перед зеркалом, она думала по другому.

Да, невысокая, и крепенькая грудь второго размера – не самая выдающаяся, зато ни грамма силикона. Все свое. Лицо же, пусть не накрашенное, очень броское, яркое, с чернющими глазами, длинными ресницами и пухлыми кукольными губками. Немного тона и туши – и она становится красавицей. Не то, что Ирка. Та после душа как тряпка застиранная, ни рожи, ни кожи.

Поскольку их выходные, как правило, совпадали, обе носились по кастингам на роли в реалити шоу, конкурсах и фильмах как сумасшедшие, разносили портфолио по всем мало мальски известным актерским агентствам, на услуги которых уходили почти все сбережения. Но дальше бесперспективного: «Мы вам перезвоним!», дело не шло. С агентствами вообще дело шло туго. Узнав, что Ира и Олеся не имеют никакой базы, с ними расправлялись особенно безжалостно, заворачивая почти сразу.

В беготне прошел июль, а за ним и август. Вася успешно сдал последние экзамены и оказался зачисленным в группу Голубевой, отчего страшно заважничал. У Олеси и Иры ничего не складывалось.

– Я, наверное, домой уеду, – мрачно заявила Ира уже в последних числах августа.

– Почему? – испугалась Олеся, которую не вдохновляла перспектива платить за комнату одной.