Рассказывать особо было нечего, потому после упоминания о съемках в массовке, Олеся пристыжено замолчала. Андрей слушал и улыбался, посверкивая маленькими глазками.

– Наверное, я вам не подойду, да? – угрюмо спросила Олеся.

– Почему?

– Ну… У меня же опыта нет. Нигде не снималась. И рост у меня маленький.

Андрей слегка поморщился.

– Олеся, в бизнесе моего рода это никакой роли не играет. У вас отличное лицо, прекрасная фигура, вы фотогеничны, и этого вполне достаточно на данный момент. Вы позволите задать вам пару вопросов?

– Конечно, спрашивайте.

Она закинула ногу на ногу и мило улыбнулась. Мандраж почти прошел.

– Скажите, как вы относитесь к оральному сексу?

Ее уверенность тут же слетела.

– Что?

– Как вы относитесь к оральному сексу? Простой вопрос.

– Нормально, – сказала Олеся, краснея.

– А к анальному?

– Да, блин, почему вы спрашиваете то?

Андрей улыбнулся, но на сей раз устало.

– Олеся, вы еще не поняли, какого рода фильмы вы выпускаем? Наша компания снимает клубничку. Порно, если быть точнее. И потому нас не очень интересует, как актриса читает Тютчева, насколько хороша ее дикция. Достоверность нам нужна только в одном виде – насколько достоверно она изображает оргазм, когда трахается.

Ей надо было встать и уйти, но она продолжала сидеть, как приклеенная, с кривой улыбкой на губах. Андрей продолжал улыбаться.

– Мы никого не заставляем, Олеся. Девушки в нашем бизнесе зарабатывают куда больше, чем начинающие актрисы. Ну, сколько вам заплатили за съемочный день в массовке? Рублей пятьсот? У нас за обычный вагинальный секс с мужчиной вы получите двести долларов. За анал – пятьсот. За секс с несколькими партнерами сразу – тысячу. А теперь посчитайте: за один фильм может набежать порядка пяти шести тысяч. Я же не Спилберг, полгода снимать не буду. Мы за неделю фильм сляпаем, вы получите свои бабки. За месяц отсниметесь в двух трех картинах, и легко накопите на красивую жизнь.

Она молчала еще очень долго, хотя в голове помимо банального страха вертелись деньги, целая куча деньжищ, новая квартира и даже машина, заграничные поездки и красивая одежда. Все, что можно было получить за секс, обычный секс, от которого она получала понятное человеческое удовольствие. Останавливал страх, что ее будут узнавать на улицах, а потом это не дай бог дойдет до родителей.

– Фильмы в России продаваться не будут, – продолжал змей искуситель вкрадчивым голосом. – Никто ничего не узнает.

– Что мне нужно делать? – спросила Олеся сквозь зубы.

Андрею ее решимость даже понравилась.

– Нужно пройти кастинг, – ответил он бодрым голосом. – У нас для этого и комната специальная есть. Надо оценить, насколько хорошо вы смотритесь в кадре. Вызовем актера и начнем. Не бойтесь, ничего плохого с вами не случится.

– Мне надо подумать, – слабеющим голосом сказала Олеся. – Я на улицу выйду.

Она насторожилась, приготовившись к отказу. А вдруг ее не выпустят? Но Андрей лишь кивнул.

– Конечно, идите. Подумайте, подышите. Хотите, мы вам попить дадим? Если решите, что это не для вас, мы не будем в претензии. Никто не станет вас тут в кандалы заковывать… разве что для роли.

Он рассмеялся. Олеся поднялась и на подгибающихся ногах пошла к выходу. Ее действительно никто не преследовал, только охранник ухмыльнулся так мерзко, что ей захотелось дать ему в морду. На кожаном диванчике сидели три девушки довольно потасканного вида, мгновенно выпятившие грудь при виде Олеси и моментально сдувшиеся до прежнего состояния, сообразив, что она явно не работодатель.

Неужели соискательницы? Или уже работают? Судя по виду, все три уже и Крым и Рим прошли.