— Помоги.

Девчонка начинает стягивать с меня больничную одежду, и я ощущаю свой запах.

— А в душ отведешь? — юмор у меня нынче мрачный, и моя помощница принимает его за чистую монету.

Сначала замирает на долю секунды, а потом пищит пронзительным голоском:

— Тогда я позову кого-нибудь из санитаров.

Я усмехаюсь:

— Не надо. Я пошутил! — Еще не хватало только принимать душ с мужиком.

Девчонка юмора не оценивает — понимаю: просто странно позволять женщине раздевать себя, не испытывая при этом… ничего. Ничего ровным счетом…

Неужели вместе со слепотой меня одолела и импотенция?

Правильно говорят: беда не приходит одна.

Катастрофа — слепота — импотенция.

Что дальше?

26 глава. Эмили

Случившееся с Юлианом повергает нас всех в настоящий шок: который день ходим, словно в воду опущенные.

Я так и вовсе не понимаю, на каком свете нахожусь: все это случилось из — за меня.

Пусть Адриан с Шарлоттой меня и не винят — хотя мне и пришлось рассказать им всю историю целиком — я сама себе судья и обвинитель: не стоило ехать в Эллинген, не стоило знакомить Карла с Юлианом, не стоило позволять этим обоим встретиться в кафе и уж тем более не стоило позволять им набрасываться друг на друга.

И так по кругу из часа в час…

Не стоило соглашаться на предложение турбобабуль. Это если уж идти по часовой от самого начала… Но тогда не было бы и Юлиана в моей жизни, а я не уверена, что готова отказаться и от него тоже.

Я вообще не готова от него отказываться!

Даже от слепого.

Хотя он, идиот, именно этого и хочет — только я не позволю.

Никогда.

Мне нужно искупить вину… Сделать все, что в моих силах.

Эта слепота ведь не навсегда…

А если навсегда? Что тогда?

Тогда мне придется искупать вину всю оставшуюся жизнь.

Вчера приехала бабушка Юлиана с дедом Шарлотты (я не знала об этом и удивилась) — очень симпатичная пожилая пара, на которых мне захотелось быть чуточку похожей. Лет эдак через пятьдесят…

— Значит, ты у нас Эмили, — сказала старушка при нашем знакомстве. — Или, как там тебя кличет мой внучек, Катастрофа. — И пожимает плечами: — Исходя из всего произошедшего, может быть, не так уж он был и неправ… — Потом похлопывает меня по сникшему плечу и добавляет: — Не думай, я это не со зла. Как говорится, все что ни делается — к лучшему. Я свято верю в эту простую истину… — И спрашивает: — Ты ведь не собираешься сбежать, никому ничего не сказав?

— И в мыслях не было.

— Вот и правильно, — Глория окидывает меня взглядом, а потом подхватывает правую руку. — Кольцо? — спрашивает она. — Обручальное?

Помолвочное?

— От кого?

С заминкой, но приходится признаться:

— От Юлиана. — Правда, я все-таки добавляю: — Оно не настоящее. Просто небольшая инсценировка для бывшего мужа.

Однако Глория глядит мне прямо в глаза и говорит:

— Бриллианты в кольце точно настоящие. Чувства, уверена, тоже… — Мне хочется возразить, мол, Юлиан не из тех, кто делает предложение руки и сердца, но Глория продолжает: — Уж поверь мне, я хорошо изучила своего внука: так просто он подарки не делает, особенно такие дорогие. Держись этого и не отступай!

От ее слов делается теплее на сердце… Полностью оледеневшее, оно спотыкается на миг, а потом впервые за последние дни бьется в нормальном ритме.