|
Он медленно поднялся. –Убивай, мне все равно– взвизгнула она. Ненавижу! Он схватил Арабеллу за руки и начал трясти, пока ее голова не упала на грудь. У девушки не осталось сил сопротивляться, и, когда Камал привлек ее к себе, она, положив голову ему на плечо, прерывисто прошептала: – Я ненавижу тебя… ненавижу… Он почувствовал, как она сжалась, когда его руки скользнули у нее по спине, и проклял себя и собственную жестокость. – Лелла здорова? Камал в первую секунду не понял, о чем она спрашивает, и недоуменно нахмурился. – Да, с ней все хорошо. Родила мальчика, как две капли воды похожего на отца. – Тогда она счастлива. – Очень. Он мягко подтолкнул Арабеллу на подушки и стал расстегивать ее сорочку. – Собираешься снова изнасиловать меня? – прошипела она, оцепенев от негодования. Руки Камала замерли. Наконец, сжав ее подбородок, он развернул Арабеллу, чтобы взглянуть ей в глаза. – Насилие, Арабелла? Значит, ты хочешь намеренно извратить все, что случилось между нами в ту ночь? Снова продолжаешь лгать и изворачиваться? Ведь ты хотела меня так же сильно, как я – тебя! Неужели не помнишь, как безоглядно отдавалась, какой была влажной и горячей… для меня? Можно многое изобразить, Арабелла, только не трепет страсти, который я ощущал, когда был глубоко в тебе. – Перестань! Я не хочу тебя слушать! Все это ничего не значило, ничего! Я только… Но он заглушил лихорадочные выкрики поцелуем, и прикосновение ее свежего рта словно выпустило на волю всю ярость, весь страх, неотступно терзавшие его эти несколько часов. Он сжал ее голову ладонями, вынуждая Арабеллу принять его безжалостный поцелуй, заставил ее приоткрыть губы и впустить его язык, сознавая, что причиняет боль, сминает нежную плоть. Но гнев неожиданно растворился в исступленном желании. Поцелуй уже не был наказанием и превратился в нежную ласку. Камал неспешно обольщал ее губами и языком, осыпал поцелуями лицо, закрытые глаза, кончик носа. Его рука легла ей на живот, слегка погладила, и сопротивление Арабеллы как по волшебству растаяло, когда его пальцы скользнули ниже, к поросшему завитками холмику. – Нет, – тихо простонала Арабелла, всем телом прижимаясь к нему. Он медленно ласкал ее лоно, и она затрепетала в языках чувственного пламени. – Ты льнешь ко мне, сага, – тихо пробормотал он. – Я хочу любить тебя, Арабелла, знать, что ты откроешься лишь мне одному, пить твою сладость! – Нет, – снова задохнулась девушка, но тут же затаила дыхание, когда он внезапно отнял руку. Камал поднял ее, вжимаясь напряженной плотью в мягкий живот. – Пожалуйста, – прошептала она, – не заставляй меня испытывать эти странные… пожалуйста… – Я сгораю от желания, Арабелла, – перебил он, притиснув ее стройные бедра к своим. – Мне не терпится войти в твое тело, слиться с тобой в одно целое, стать частью тебя, как ты станешь частью меня. Он перекинул ее через руку и страстно впился в губы. Ослепительное, почти болезненное наслаждение разрывало Арабеллу. Она стала извиваться, безмолвно моля об освобождении. Камал ногой раздвинул ее бедра и сильно нажал. Арабелла, теряя голову, тонко вскрикнула и забилась так сильно, что не успела понять, когда он стащил с нее рубашку. Прохладный воздух овевал обнаженные груди, но исходивший от Камала жар сжигал ее, и ей захотелось ощутить прикосновение его бронзовой кожи. Арабелла принялась неуклюже возиться с пряжкой его пояса. Но пальцы не слушались. |
