|
Она боялась поднять на него глаза. Он знает, что победил, однако не задумываясь оставил ее, и вот теперь тело наливается сладкой болью неудовлетворенной страсти. Камал попросту играет с ней, показывая свою власть! Арабелла сжалась, словно стараясь стать невидимой. – Ты жесток, – укорила она наконец. Широкие брови Камала озабоченно сошлись. – Снова станешь обвинять меня в том, что взял тебя силой? – издевательски бросил он. – Нет, – покачала головой Арабелла, теребя покрывало, – но ты хочешь, чтобы я забывала обо всем в твоих объятиях. Я презираю себя за то, что со мной стало… – За то, что пробудил в тебе подлинную страсть? Арабелла вздрогнула, но тут же гордо выпрямилась. – Почему ты привез меня сюда? – В моем дворце тебя не ждет ничего, кроме печальных воспоминаний. Я хотел показать тебе мою страну, заставить понять… – Он осекся, не желая лгать и не в силах признаться, как сильно хочет разрушить панцирь ненависти и равнодушия, чтобы она полюбила его. – Пытался, чтобы ты узнала меня не только как бея оранского, а как обычного человека. Алессандро. – Не имеет значения, как ты зовешь себя, – бросила Арабелла, едва ворочая непослушным языком. – Алессандро не владеет рабами. Не держит женщин в гареме. – Она совсем по детски вытерла ладошкой глаза. – Ты по прежнему удерживаешь меня в плену. Ненавижу тебя и на все пойду, чтобы сбежать! Не собираюсь становиться покорной рабыней, одной из тех, кто целует твои ноги и вымаливает ласки. Бессильный гнев стиснул сердце Камала. – Это даже к лучшему, что вы больше не выпрашиваете моей благосклонности, миледи! Вы уже не девственны, и, следовательно, ваша ценность сильно уменьшилась, и ваше прелестное тело принадлежит мне без всяких оговорок и сделок! – Негодяй! Она накинулась на него с кулаками, но Камал легко поймал девушку и, подняв ее руки над головой, перекинул через нее ногу, удерживая на месте. – Можешь шипеть на меня, сколько душе угодно, но, поверь, не пройдет и двух дней, как ты будешь умолять меня взять тебя. – Наглая ложь! – Разве? Какая жалость, что ты в отличие от остальных моих женщин так неопытна! Они по крайней мере знают, как ублажить мужчину, и не так эгоистичны в своей страсти, как ты, не жалкие невежественные девчонки! Стыд, подобного которому она не знала, опалил девушку, заставив ее трястись от бешенства. – Ненавижу тебя! – в который раз выкрикнула она, вырываясь. – Ты становишься утомительно однообразной, Арабелла, – издевательски произнес он. Она наконец вырвала руку и что было сил ударила его кулаком в челюсть. Камал зарычал, скорее от изумления, чем от боли, стиснул ее пальцы и подмял девушку под себя. Однако она по прежнему сопротивлялась, извиваясь всем телом, и только окончательно истощив силы, замерла. Камал сжал одной рукой ее запястья, а другой нежно провел по лицу. – Тебе не удастся взять верх, Арабелла. Не пытайся бороться со мной. Отдай мне свою… верность. Она ощутила набухшую горячую мужскую плоть у самого живота и крепко зажмурилась под его испытующим взглядом. – Ты не получишь ничего, кроме моей ненависти, – прошептала девушка сквозь зубы и услышала его нетерпеливый вздох. – В таком случае, позволь мне дать тебе истинную причину для ненависти, – рявкнул он и, грубо раздвинув ее бедра, вонзился в напряженное тело. Потом, не обращая внимания на удар и яростные вопли, рывком приподнял Арабеллу, чтобы насадить на себя. Однако и это не показалось ему достаточным наказанием. |
