|
– Значит, вместо него действует кто то другой. Столь могущественный человек не сделает глупость и не поступит неосторожно. И не попадется в ловушку. – По твоему, моя мать в опасности? – Нет, но и графу пока ничто не грозит. Возможно, капитан корабля, который вы собираетесь захватить, знает, что случилось с вашей матушкой двадцать пять лет назад. Измена и предательство долго не умирают. – Как и жажда мести. Хасан отвернулся, расправил плечи и сорвал красный бутон олеандра. Камал улыбнулся, наблюдая, с каким трепетом вдыхает визирь нежное благоухание. – Женщины пахнут слаще, Хасан. Ты не настолько стар. – О нет, повелитель, я слишком стар для женщин и их коварства. Никогда не понимал уловки женского разума, а их похоть заставляет меня дрожать от страха. – Похоть? Порой мне кажется, что их сладострастие – сплошное притворство, предназначенное для того, чтобы сводить нас с ума и вынуждать плясать под свою дудку. – Что еще остается женщине? Если у нее недостает умения вертеть мужчиной как хочет, она прожила жизнь зря… Я видел, как вожделение правит мужчиной, но никогда – женщиной. Мужчина ощущает желание, женщина использует его ради собственных целей. – И это одинаково верно для мусульман и европейцев – осведомился Камал. – Ваша кровь и европейское образование не позволяют вам обращаться с женщинами, как подобает истинному мусульманину. Вы находите женщин утомительными и скучными, а их мысли и разговоры – детскими. Но вы должны принимать их такими, какие они есть. Из Елены выйдет вполне приемлемая жена, а если она вам не угодит, можете просто развестись, как любой мусульманин на вашем месте. – Это не так легко, Хасан, – вздохнул Камал. – Видишь ли, я не доверяю Елене. – Доверять женщине? Для этого нужно быть последним глупцом. Какое отношение имеет доверие к детям? Женщина дает вам сыновей, но и только! Нет, повелитель, не следует доверять ни одной женщине… даже собственной матери. Луна неожиданно скрылась за тучами, и Камал не разглядел выражения глаз старика. Послышались шаги, и за низкой оградой показались трое турецких солдат. Попрощавшись с Хасаном, Камал вернулся к дворцу. – Повелитель! – вскричал Дрозо. – Впередсмотрящий обнаружил «Гелиотроп», корабль Парезе! Тяжело груженный! «Гелиотроп» плыл из Вест Индии с грузом сахара, рома и табака. Выхватив у Али сорочку, Камал оделся. – Судно идет без сопровождения, Дрозо? – спросил он, застегивая широкий кожаный пояс. – Да, повелитель! Ничего не стоит захватить его! «И капитан считает себя в безопасности от берберских пиратов», – подумал бей, становясь за штурвал. Паруса «Гелиотропа» раздувал ветер, и даже на расстоянии Камал видел, какая низкая осадка у судна. – Помни, Дрозо, никого не убивать, – велел он. Камал готовился перехватить судно Парезе, выходящее в море, и поэтому взял с собой еще две шебеки. Дрозо смотрел на молодого бея со смешанным чувством симпатии и сомнения. Подумать только, нарушить договор, захватить корабль и не уничтожить тех, кто может рассказать о преступлении! – Мои люди будут только защищаться, повелитель, – поклонился он. Сорделло, капитан «Гелиотропа», помчался на шканцы, заслышав крик первого помощника, мистера Диббса. – Что там, Аллен? – Не верю своим глазам, сэр, – прохрипел тот. – Берберские пираты, и кажется, гонятся за нами! Сорделло взял лево руля. Две шебеки с черными алжирскими флагами скользили по направлению к ним. |
