|
Однажды в рождественские каникулы я ее встретила, а когда тем же летом приехала домой, уви-дела ее уже с маленькой Мэгги. – Дженет опять многозначительно на него посмотрела, предос-тавляя самому сделать выводы. – В то время ходили какие-то слухи о муже – солдате, ушедшем на войну во Вьетнаме, но я ничего не слышала о предсвадебном оглашении. Конечно, взгляд Перл испепелил бы любого, осмелившегося предположить, что Руби переступила грань прили-чий раньше, чем окрутилась вокруг ракитового куста. А сама Руби на все намеки отмал-чивалась. – Вокруг ракитового куста? – Вышла замуж. – Казалось, в Дженет ожили матримониальные надежды. – Но они – пер-вое семейство Джефферсонвиля и до сих пор делают погоду в этом городе. – А то я не знаю! – с чувством сказал Кайл. – Им понравилось бы, если бы я уехал отсюда. – А, теперь поняла: вы схлестнулись с Перл. Ну, не робейте. И помните, что солнце не все-гда светит на один и тот же собачий хвост. ГЛАВА ТРЕТЬЯ – Совершенно не уверена, что для Мэгги прилично являться на занятия с этим молодым человеком без сопровождения компаньонки. – Перл поверх очков посмотрела на остальных, не сомневаясь в их одобрении. Тишина. Руби подняла на мать глаза, потом перевела взгляд на Мэгги и опять занялась за-печатыванием конвертов. Опал вздернула было брови, но прикусила язык. Мэгги напомнила себе, что сейчас не время указывать на то, что до недавних пор она жила в Атланте самостоятельно. – Я думаю, с мистером Маккормиком следует заниматься без зрителей. Все собрались в гостиной. Перл и Опал затевали очередной «Розовый чай» в честь внучки одного из близких друзей и старались, чтобы Руби, хочет она того или нет, принимала в этом участие. Был вечер пятницы. Мэгги только что извинилась, что не сможет помогать им. Хотя нельзя сказать, что подготовка к приему действительно требовала больших усилий; меню то же, что и тысячи раз до того: крошечные сэндвичи с куриным салатом, малюсенькие розовые птифуры, розовые конфеты с повидлом, трубочки со взбитым вишневым кремом… – Опал, проверь, остался ли в холодильнике майонез, – ласково попросила Перл. – Проверю, но только если ты не включишь в меню твой хворост, пропитанный коньяком, а то крем сползает на края тарелки и она становится такой липкой… – Опал сморщилась, а по-том, спохватившись, легкими движениями помассировала лоб, разглаживая потенциальные морщины. Мэгги улыбнулась про себя: в доме майонез был всегда, а Перл всегда настаивала на пода-че хвороста. – Если молодая женщина умеет элегантно есть хворост, ее дебют в обществе пройдет ус-пешно, – заявила Перл, внося хворост в меню. – И не имеет значения, насколько внучка Марты Джейн изысканна. Но если Ребекка Энн не сумеет съесть без крошек хотя бы штучку моего хво-роста, то будет пустой тратой времени протежировать ей. Пикантно постукивая каблучками, Опал отправилась на кухню проверять холодильник. – Бабушка, мистер Маккормик вот-вот будет… – Минутку, Магнолия. Я считаю, что мы должны еще обсудить список гостей. – Бабушка повернулась к Руби, спокойно и деловито надписывавшей конверты: – Руби? Та вздрогнула, но продолжала писать, говоря: – Я хочу, чтобы они ушли с сегодняшней почтой. Это сообщение о слете, на котором мы собираемся протестовать против урезания средств на содержание женского приюта в Аугусте. – Руби взглянула на мать: – Тебе тоже следовало бы прийти. Мэгги подняла пачку конвертов: – Мама, некоторые адресованы по городу: позвонила бы – сэкономила бы на почтовых расходах. Руби выхватила у нее пачку: – Если мы в таком отчаянном положении, что должны экономить на помощи матерям-одиночкам, то не имеем права устраивать «Розовый чай». |
