|
Разговор сразу прервался, и женщины уставились на дверь. – Магнолия, кажется, к нам посетитель. – Бабушка, сидя во главе стола в вышитом гарусом кресле, привычно привела себя в порядок и сложила руки на коленях. Кивнув седой головой, она подала знак Мэгги открыть дверь. Мэгги не любила участвовать в этой игре, потому что невыносимо было каждый раз при неожиданном звонке в дверь видеть едва уловимое разочарование в глазах бабушки. – Руби, дорогая, не сутулься. Мать Мэгги выпрямилась. Вопреки возражениям Руби отец Мэгги тоже считался возмож-ным гостем. Откровенно говоря, Мэгги не узнала бы его, даже если бы он появился на их пороге, потому что он и мать расстались еще до рождения Мэгги. Телевизор гремел, поэтому без всякого приказания Мэгги предупредила тетушку Опал, чтобы та успела примкнуть к живописной группе, поскольку было возможно и появление с честными намерениями коммивояжера после его позорного бегства. Опал, тщательно причесан-ная и одетая в платье, соответствующее модели последней «мыльной оперы», оторвалась от телевизора и, присоединившись к остальным, устроилась на небольшом диванчике напротив Перл. Появление посетителя в столь определенное время позволяло бабушке надеяться, что годы ее преданности наконец-то вознаграждены. И даже Мэгги, хоть никогда о таком исходе подоб-ных историй не слышала, находила ее ожидания обоснованными. В то же время она была не настолько горда, чтобы и самой не ждать посетителя – этакого прекрасного рыцаря в блестящих доспехах или его современный эквивалент в хорошо скроен-ном деловом костюме, – который увезет ее отсюда и вообще разрешит все проблемы. Он был бы богат, и она не устояла бы. – Держись, – приказала она себе, открывая дверь. Голубые глаза блеснули ей навстречу из-за толстых стекол очков в черной оправе. – Это «Школа обаяния» Джефферсон? – Да, – ответила она, отметив про себя и полиэстеровые брюки без ремня и с бахромой, ко-леблемой легким ветерком, и теннисные туфли, и рубашку с короткими рукавами и накладными карманами. Она вздохнула: даже оправа у очков была сломана. Невозможно было одеться удач-нее… для хорошей шутки. – Ну, тогда… – мужчина развел руками, – воспитайте меня! – Он засмеялся. По крайней мере тот звук, который он издал, Мэгги сочла за смех. – Всего доброго! – самым чарующим тоном произнесла она и захлопнула дверь. Звонок тотчас зазвенел опять. Мэгги неохотно снова открыла дверь. Уже было несколько странных телефонных звонков, но до сих пор никто не беспокоил ее лично. – Я пришел по поводу вот этого, – мужчина размахивал перед ее лицом рекламным лист-ком. Мэгги инстинктивно отступила назад, что незнакомец принял за приглашение войти. – Вы желаете узнать о занятиях для ваших детей? – Если его дети хоть сколько-нибудь по-хожи на папашу, ей придется слишком много работать. – Черт, нет, пардон… – (Этот осел еще и заикался.) Мэгги постепенно отступала в холл. Мужчина двигался за ней до тех пор, пока они не появились в дверях гостиной. – Я желаю научиться обходительному общению, – цитировал он объявление. – Я хочу чув-ствовать себя уверенно в обществе… побороть страх неудачи… облегчить отношения с персо-нами противоположного пола. Мэгги поморщилась: сочинение Опал обещало возможность приобретения элегантных ма-нер Юга, но, прочитанное вслух, звучало несколько цветисто. – Магнолия, джентльмен к тебе? – с надеждой спросила Перл. – Ох, нет. Ну да, но… – Ты могла бы представить его нам. – Бабушка, это… – Мэгги запнулась. – В общем, джентльмен справляется о поступлении в нашу школу. – Как его зовут? – Мы до этого еще не дошли. |
