– Иногда мне кажется, что я люблю его не меньше сына, верите?

И Майя не нашлась, что ей ответить… В пустом коридоре гулко прозвучал Федин голос:

– Майя, ты где?

– Сейчас! – крикнула Майя.

– Я оденусь потеплее и выйду на улицу проводить его, – сказала Юлия Петровна.

– Только чтобы!.. – строго начала Майя, Юлия Петровна кивнула ей:

– Неужели я не понимаю?

Майя быстро пробежала по коридору.

– Вот и я, – сказала, – вот и я…

Стала в дверях комнаты, как бы безмолвно предлагая Феде запомнить ее вот такой, какая она есть сейчас. И он смотрел на нее, узкие синие глаза, недлинные ресницы, волосы чуть растрепались, упали на плечи, даже на взгляд видно, что они у нее легкие, тонкие, пушистые.

– Присядем на дорогу? – спросил.

– Еще рано, – ответила Майя. – Еще целых полтора часа!

Мысленно проговорила: «Всего то навсего полтора часа!» Но глаза ее смеялись по прежнему, и Федя глянул на нее, улыбнулся:

– Вот такой и будь все время, когда меня не будет здесь, поняла?

– Поняла, – ответила Майя. – Есть быть такой всегда, в любое время дня и года!

– То то же, – сказал Федя. Он был доволен и в то же время не то чтобы недоволен, а скорее удивлен, что ли…

Конечно, хорошо, что Майя веселая, но все таки где то в глубине души ему хотелось бы, чтобы она хотя бы чуточку переживала за него, хотя бы самую малость, даже заплакала бы пусть…

Но он боялся, что она разгадает его мысли, и потому не переставал улыбаться, и, глядя на него, ответно улыбалась Майя.

Был бы здесь знаменитый артист, председатель приемной комиссии, он бы в этот самый миг наверняка сказал бы, что у Майи бесспорные сценические способности, как пить дать, бесспорные…

…Вот так все и было. Сын Майи родился, как она и ожидала, в июле, но она назвала его не Федей, а Сережей, потому что Юлия Петровна, великий знаток всевозможных примет, уверила Майю, что нельзя давать сыну имя отца, которого ждешь с войны, это плохая примета.

И Майя согласилась с нею, чтобы не искушать судьбу…

Речной жемчуг

Рассказ

Обычно, приходя с работы, Марина приносила, как выражался ее муж Алексей, новости в клюве. Стоя в дверях, еще не раздевшись, сообщала озабоченным, радостным, удивленным, печальным или, наоборот, ликующим тоном:

– Оказывается, человеческий нос растет в течение всей жизни, можешь себе представить?

– В Риге издается газета специально для тех, кто хочет жениться или выйти замуж, говорят, там таких вот объявлений уйма!

– В нашем магазине, знаешь, в том, «Три поросенка», завтра будет продаваться болгарский компот из черешни, надо бы взять банки три, что ли…

Алексей реагировал хотя и довольно равнодушно, но доброжелательно:

– Ну? Неужели и мой нос будет еще расти?

– Тебе такое вот объявление, как известно, не понадобилось…

– Возьми банки четыре, не прогадаешь…

Он был, что называется, рубаха парень, открытый равно всем, и друзьям и недругам. Впрочем, недругов у него почти не было, уж очень покладистый родился. Кроме, того, обладал неподдельным чувством юмора, помогавшим преодолевать многие жизненные неурядицы.

Марина, окончательно исчерпав все новости, проходила в комнату, устало садилась на диван, бессильно опустив руки:

– До того устала, сил нет…

Она была врач ортодонт, исправляла врожденные недостатки зубов у детей.

Иной раз Марина жаловалась:

– Закрою глаза и все время вижу зубы, одни лишь зубы, кривые, прямые, лопаточкой, налезающие друг на друга, выпирающие наружу, мелкие, крупные, тупые…

И передергивала плечами:

– Жуть, да и только!

Однако работу свою любила и думать не думала переменить специальность, переквалифицироваться или просто уйти отдохнуть…

Алексей был «талант».