«Бедняжка, – пожалела ее Марина, – живет, очевидно, в общежитии, нет ванны, а вымыться то охота…»

Степаша вышла из ванной вся словно бы побелевшая, прямые короткие волосы зачесаны назад, на вид кажется еще моложе, чем на самом деле.

Села за стол, не чинясь, съела бутерброд с колбасой, полпачки печенья, выпила два стакана чаю. Сказала как бы в свое оправданье:

– Я как ушла с утра, так ничего во рту еще не было…

И Марина снова пожалела ее. До чего все таки жаль девочку, такая молодая, а должно быть, нелегко ей приходится…

Разумеется, не обошлось без расспросов… Степаша отвечала Марине с готовностью и вроде бы не таясь, совершенно откровенно.

Отца у нее не было, одна мать и еще младший братишка, школьник. Мать работает в Воронеже, приемщицей в прачечной, женщина очень хорошая, трудолюбивая, только не везет ей, ни в чем не везет…

– Чем не везет? – спросила Марина.

Степаша пожала плечами.

– Все не те мужики плывут к ее берегу, один хуже другого.

– А она не замужем?

– Какое там.

Степаша махнула рукой:

– Никогда не была замужем, и я и брат, оба от разных молодцов…

Марину резанула эта откровенная манера говорить так о матери. В конце концов не посторонняя женщина, не подруга, не соседка по лестничной клетке, самый родной на свече человек.

А Степаша между тем продолжала:

– Теперь много таких женщин, легковерных, не долго раздумывающих…

– Это вы так о маме? – не веря своим ушам, спросила Марина.

– О ком же еще?

Степаша вздохнула:

– Сколько раз я ей говорила: не доверяй никому, будь пожестче, куда там, разом теряет голову и – катится по наклонной плоскости, куда – и сама не знает…

Марина не переставала дивиться про себя. Ну и девочка! Ну и разговор!

Позднее, когда Степаша стала бывать в их доме, Марина не удивлялась, хорошо узнав ее. Степаша не притворялась, не пыталась казаться невероятно откровенной, искренней донельзя. Она и в самом деле была искренней и откровенной.

– Если бы вы знали, как мне все это надоело, больше всего, конечно, мамины хахали. Я об одном только мечтала – поскорее уехать, хорошо бы в Москву.

– Вот и сбылось ваше желание, – заметила Марина.

– Сбылось, – согласилась Степаша, – правда, наполовину, я хотела поступить в университет, на филологический, и вот…

Степаша развела обе руки в стороны:

– Не прошла…

– Как не прошла? – не поняла Марина.

– Не добрала двух очков, – пояснила Степаша, – конечно, блат бы имела такой, какой требуется, то да се, звонок по телефону от нужного человека, нажаты нужные кнопки, все связи налицо, уверяю вас, никто ни на что бы не поглядел, приняли бы меня за милую душу…

– Зачем вы так говорите, Степаша? – возмутилась Марина, – в наших вузах так не бывает, к абитуриентам относятся вполне объективно, так, как они того заслуживают. Помню, когда я поступала в Третий медицинский…

Она оборвала себя. Встретила Степашин взгляд и не смогла продолжать дальше, глаза Степаши смотрели на нее с откровенной насмешкой, которую Степаша и не пыталась скрыть. Марина вспомнила Алешины слова:

– Ты всегда всему веришь, – говорил Алеша.

– Тебе это не нравится? – спрашивала Марина, он отвечал:

– Не то чтобы не нравится, просто, я считаю, это для тебя в первую очередь невыгодно…

– Значит, надо быть недоверчивой, подозрительной? Ты меня к этому призываешь? – спрашивала Марина, а он улыбался:

– Ни к чему я тебя не призываю, просто будь немного более трезвой и перестань верить всему и всем…

– Бросьте, – спокойно, непререкаемо уверенно сказала Степаша, – будто сами не знаете?

Вдруг в один миг она показалась старше своих лет и какой то усталой, все видевшей, все знающей…

И Марина, еще не сдаваясь, но уже куда более вяло сказала:

– Вы как хотите, а я буду стоять на своем.