– Ну и стойте, – насмешливо произнесла Степаша, не сдержалась, фыркнула, но немедленно извинилась:

– Вы меня простите, Марина Тимофеевна, это у меня чисто нервное.

– Прощаю, – сказала Марина, налила ей третий стакан чаю. – Таким образом, вы стали работать в «Заре»? – спросила.

Степаша кивнула:

– А куда деваться? Тут по крайней мере общежитие дают, и вообще, я высчитала, если не филонить, можно будет, поскольку есть где жить, подготовиться и опять подать в университет или, на худой конец, в педагогический…

– Безусловно, – подтвердила Марина, – безусловно можно.

Неожиданно, раньше времени, пришел Алексей, стоя в дверях, пожаловался:

– Зверски болит горло, должно быть, ангина…

Среди немногих недостатков Алексея был один, изрядно досаждавший всем, кто его знал: он был мнителен, вечно находил у себя всевозможные болезни, любил лечиться и подолгу говорить о различных одолевавших его хворобах.

– Можно подумать, что ты не доктор, а самый обыкновенный больной, – говорила иной раз Марина.

– Почему ты так думаешь? – удивленно вопрошал Алексей.

– Потому что врачи обычно не мнительны, это – прерогатива больных, и то не всех, а самых что ни на есть занудливых…

Алексей не возражал и не обижался. Говорил:

– Да, я мнительный. Сам знаю, но ничего не могу поделать…

Алексей старательно кашлял, прижимая ладонь к горлу.

– До того болит…

– Пройдет, – спокойно сказала Марина.

Вдруг вмешалась Степаша:

– Как это пройдет? Да что вы? Зачем вы так говорите? Ничего само собой не проходит…

Быстро ринулась на кухню, через минуту показалась снова.

– Я поставила чайник, сейчас сделаю вам полосканье, потом выпьете чаю с малиной, у вас есть малина?

– Есть, – пробормотала Марина.

Алексей, широко раскрыв глаза, смотрел на Степашу.

– Это наша помощница из «Зари», – пояснила Марина.

– Если хотите, я буду к вам приходить регулярно, – сказала Степаша.

– Еще как хотим! – воскликнул Алексей.

Он любил, когда за ним ухаживают и, главное, верят его болезням как действительным, так и придуманным.

Степаша словно бы сразу догадалась делать все так, как ему по душе: сначала подала полосканье из соды с солью, сказала:

– Хорошенько пополоскайте горло…

Алексей сначала полоскал горло, подолгу держа воду во рту, потом пил чай, заваренный Степашей по какому то только ей известному способу.

Он пил, а Степаша приговаривала:

– Вот так, теперь сразу лучше будет, вот увидите…

Марина усмехалась про себя. Девочке удалось угодить ему. И отлично, очень даже хорошо, большего желать невозможно…

Степаша стала бывать у них, как и пообещала, регулярно, раз в две недели.

Ей не надо было долго растолковывать, что и как следует сделать, все сама превосходно знала: приходила она нередко тогда, когда оба, и Марина и Алексей, были на работе, ключ для нее оставляли у соседки, в квартире рядом, убирала в комнате, в коридоре, на кухне, порой даже готовила обед, стирала кое какую мелочь: салфетки, кухонные полотенца, косынку или шарфик. Однажды постирала и погладила три Алексеевы рубашки, любо дорого было поглядеть, рубашки будто только только из «Снежинки».

Марина не могла нахвалиться на Степашу, и Алексей говорил:

– В самом деле, нам с этой девочкой повезло как никому!

– Я в маму, – рассказывала Степаша, – мама у меня тоже умелая – огонь…

Однажды вечером Алексей купил три билета в кино, сказал:

– Кажется, завтра придет Степаша?

– Должна, – ответила Марина.