|
Вы говорите о тех, кто отказался от моей книги до того, как я пришла к вам, — голос, утратив настороженность, звучал холодно и горько. — И при этом они даже не считали нужным для себя придерживаться правил элементарной вежливости. Вы и Оливер оказались первыми истинными джентльменами, которых я встретила после того как написала книгу. — Мы пытаемся все время держать в уме старинную максиму, которую любил повторять мой прежний партнер мистер Грей. «Издательский бизнес — удел джентльменов», говорил он. Конечно, это было много лет тому назад, и с тех пор многое изменилось. Тем не менее, мне чрезвычайно приятно узнать, что остались ещё люди, которые ценят старомодные манеры. Деймон, беседуя с Женевьевой Долгер, всегда ощущал какую-то неловкость. Его речь казалась ему накрахмаленной и тщательно отутюженной. Деймона злило, что он не может говорить нормальным тоном с женщиной, которая лишь волей обстоятельств возникла в его жизни. Он никогда не был человеком подстраивающимся под qnaeqedmhj`. Деймон гордился своими принципами, следуя которым он говорил своим клиентам только то, что думал — будь то похвала или осуждение. Если авторы возмущались критикой, злились или начинали отстаивать с пеной у рта свои позиции, он без всяких экивоков заявлял, что визит в иное агентство, видимо, доставит им больше удовольствия. Только так я и могу работать, объяснял он клиентам. И вот теперь дама, которая принесла ему богатство вынуждает его изъясняться так, словно его рот набит мушмулой. — Я никогда не забуду вашей помощи. Я ваша вечная должница, — произнесла Женевьева неожиданно дрогнувшим голосом. — До конца дней своих я буду помнить всё то, что вы для меня сделали. — Не сомневаюсь, что именно так и будет, — сказал Деймон, припоминая авторов, которые в то или иное время, произнеся почти такие же слова, исчезали. Иногда стыдливо, а в иных случаях, не скрывая злобы. Через некоторое время часть этих людей возникала в крупных литературных агентствах, где их могли познакомить с кинозвездами, выслать за ними в аэропорт лимузин, добыть в последний момент билет на бродвейский хит (несмотря на то, что билеты были давным-давно раскуплены), устроить по всей стране телевизионную раскрутку или пригласить на ужин в лучший ресторан города. — Не забудьте сообщить мне новый, секретный номер вашего телефона. — Вы, Роджер, станете первым, кому я позвоню, — произнесла она с искренним чувством. Столь откровенное проявление эмоций начинало Деймона беспокоить. — О… — протянул он и задал вопрос, который она явно ожидала услышать: — Как продвигается новая книга? Женевьева вздохнула. Телефонный провод донес до Деймона этот тихий, печальный звук. — Просто отвратительно, — сказала она. — Похоже, что я даже не в состоянии её по-настоящему начать. Заканчиваю страницу, перечитываю, обнаруживаю, что это ужасно, рву в клочки и, чтобы не заплакать, отправляюсь печь пирог. — Не стоит беспокоиться, — утешил Женевьеву Деймон. Её слова принесли ему немалое облегчение. — Начало книги — самая тяжкая часть литературного труда. Не надо себя торопить. В спешке нет никакой необходимости. — Вам придется учиться терпению, имея дело со мной. — Я привык к сложностям, которые часто возникают у писателей, — сказал Деймон, размышляя, не скрестить ли на всякий случай пальцы, дабы смягчит фальшь включения дамы в число представителей этой аскетической и жутковатой профессии. |
