|
Я давно обратил на это внимание, но молчал. Теперь же я вынужден сказать тебе, что не одобряю подобное поведение». После такой речи мне ничего не оставалось кроме как заткнуться. — Ну и что ты можешь по этому поводу сказать? — Не знаю, — пожал плечами Оливер. — Возможно это деньги. Он к ним не привык. Они для меня тоже в новинку, однако я не собираюсь покупать бронестекло только потому, что за двадцать лет одна из наших книг случайно оказалась бестселлером. Может быть, возраст? — За два дня люди не стареют, — нетерпеливо бросила Шейла. — Враги у него есть? — У кого их нет? Но почему ты спрашиваешь? — У меня такое ощущение, что за время моего отсутствия ему jrn-то угрожал. И он реагирует на эту угрозу. — Чтобы не говорили о нашей профессии, — произнес Оливер, — никто не осмелится утверждать, что она не относится к числу наиболее мирных. Писатели не бегают по улицам и не убивают людей, если они не Хемингуэи, а, к сожалению, Хемингуэев среди наших авторов не имеется. Конечно, Мейлер пырнул одну из своих жен перочинным ножом, но и Мейлеров у нас тоже не водится. — Попытавшись изобразить успокоительную улыбку и ещё раз погладив Шейлу по руке, он продолжил: — Может быть, это не более, чем переходящее настроение. Может быть, он впал в меланхолию из-за того, что ты уезжала, и она просто таким образом проявляется? — Мне приходилось уезжать и больше, чем на два дня, — возразила Шейла, — а он, тем не менее, не предлагал начать жить в крепости. — Может быть, он ухитрялся скрывать свои настроения, а эти два дня оказались той соломинкой, которая сломала спину верблюда? — Литературные аллюзии не способны решить эту проблему, — резко бросила Шейла. — Ты можешь мне ещё что-нибудь сообщить? Видимо, не зная что ответить, Оливер в задумчивости потрогал вилкой разложенную на тарелке снедь. — Одну вещь, пожалуй, могу. Точнее — две вещи. — Что именно? — жестким тоном спросила Шейла. — И не пытайся что-нибудь скрыть, Оливер. Во всяком случае, от меня. — Хорошо, — с видимой неохотой начал он, — в эти субботу и воскресенье он должен был прочитать рукопись. Автор — женщина, которая до сих пор приносила нам удачу. Кроме того, Роджер чрезвычайно пунктуален во всем, что касается работы, и обычно читает манускрипты быстро. Однако утром в понедельник он, швырнув рукопись на мой стол и заявив, что никакого мнения о книге не составил, попросил меня прочитать её и сказать, годится ли она на что-нибудь или нет. Когда оказалось, что сочинение вполне приемлемо, он сказал, чтобы я занялся контрактом, хотя до этого сам вел дела с этим клиентом. О, я забыл заказать выпивку. Ты ничего не имеешь против бокала вина? — Забудь про вино. Ты сказал — две вещи. Итак, что еще? Оливер явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Не знаю, Шейла, захочешь ли ты это услышать, — сказал он. — Я должна помочь Роджеру, — ответила женщина. — Так же как и ты. Мы не сможем сделать этого, если станем скрывать друг от друга важные вещи. Выкладывай. — Роджер как-то сказал мне, что ты напоминаешь ему Медею, — произнес Оливер, пытаясь оттянуть начало своего рассказа. |
