— Я бывал на военных маневрах, но там… все по-другому.

     — Да, — кивнул Сен-Жермен, и глаза его потеплели. — Ты полагал, что с тобой ничего не может случиться, а сегодня вдруг понял, что это не так.

     — Я верю в Аллаха и уповаю на милость Аллаха, — заявил Джелаль-им-аль.

     — Это вовсе не означает, что тебе не следует уклоняться от ятагана, занесенного над твоей головой. — Сен-Жермен поднялся на ноги и, сочувственно улыбнувшись, прибавил: — Меня и самого-то здесь приютили, а в доме полно шпионов. Не могу обещать, что сумею обеспечить тебе абсолютную безопасность, но со своей стороны сделаю все, что смогу.

     Джелаль-им-аль — впервые за много часов — вздохнул с облегчением. Взор его затуманился от набежавших слез.

     — Аллах всемогущ, — прошептал он, пытаясь встать на ноги, но пошатнулся и остался сидеть, как сидел.

     Сен-Жермен только кивнул и направился к двери. Мусульманин мгновенно насторожился. Неужели его собираются выдать? Ну и пусть, он смертельно устал. Скрипнула дверь, алхимик кого-то окликнул. С кем он там говорит? С ночным сторожем? Кажется, да. Юноша напряг слух.

     — Возможно, из этого помещения до тебя будут долетать странные звуки, — втолковывал рабу Сен-Жермен. — В эту ночь я намереваюсь провести один сложный опыт, требующий помощи сверхъестественных сил. Знай, эти силы могут обрушиться на того, кто вздумает мне помешать, а потому лучше не подходи к этой двери. Крепко-накрепко это запомни и предупреди остальных.

     Раб отчаянно закивал, показывая, что все понимает, и скорым шагом удалился от колдуна. Он и так-то старался не приближаться к покоям, в каких размещался алхимик, а уж после такого предупреждения…

     — Вот и ладно, — сказал, возвратившись в комнату, Сен-Жермен. — Будем считать, что охранников мы отпугнули. Но соглядатаев сказками не отпугнешь. Так что тебя надо где-нибудь спрятать, и желательно до рассвета.

     Джелаль-им-аль только мотнул головой. Глаза у него слипались.

     — В доме много народу, сплетни разносятся быстро. Даже намек на то, что тут кто-то скрывается, всех переполошит. Слух разрастется, докатится до дворца, что погубит не только тебя, но и меня, и моего слугу, и Падмири. Я говорю это вовсе не для того, чтобы тебя укорить. Просто мне хочется, чтобы ты понял, что испытания еще не закончились, и постарался удерживаться от рискованных и неразумных поступков. Аллах, возможно, и защищает людей, но не от их же собственной глупости.

     Сен-Жермен в раздумье прошелся по комнате, потом глянул на потолок.

     — Между полом верхнего этажа и потолочной обшивкой должно иметься пространство. Что скажешь, если мы спрячем тебя там? Правда, тебе весь день придется лежать в тесноте и по возможности неподвижно. Сможешь ли ты это выдержать?

     Молодой мусульманин вскинулся, намереваясь пылко восславить собственную выносливость, но что-то во взгляде одетого в черное человека остановило его.

     — Думаю, что смогу. При поддержке Аллаха.

     — Ну разумеется, — кивнул Сен-Жермен.

     Он подошел к большому столу и резким ударом руки сшиб с него на пол два металлических таза. От внезапного звона и грохота юноше сделалось дурно. Он содрогнулся, издав затравленный вскрик.

     Сен-Жермен как ни в чем не бывало водрузил тазы на прежнее место.