– Леди не придет, – сказал Чендос, подойдя к стулу, где, откинувшись на спинку, спал пьяным сном принц. Чендос взглянул на молодого человека. – Я присоединил к твоим словам и свои, чтобы убедить ее остаться. За высоким столом больше пустых мест, чем положено в этот обеденный час. – Он повернул голову и проницательно взглянул на Джима: – Он рассказал, что его беспокоит?

– Агата Фалон, – ответил Джим. Ему очень хотелось добавить словечко о короле, отце принца, но Чендос все и так прекрасно понимал, объяснять было излишне.

Чендос кивнул и вновь взглянул на принца:

– И все же это невозможно.

– Я не знал, как переправить принца в его апартаменты, не привлекая внимания слуг. Вот почему я послал своего воина за тобой. Надеюсь, ты не счел меня бесцеремонным, сэр Джон, за то, что я вовлекаю тебя…

– Ни в коем случае, Джеймс. Все понятно, и будет намного лучше, если его увидят в таком состоянии со мной, чем с тобой. Если ты одолжишь мне своего человека, что стоит у двери, то мы вдвоем отведем его ко мне, мои комнаты ближе. Если повезет, мы даже никого не встретим по пути. Тогда пусть спит дальше. Этого не повторится после того, как я поговорю с ним. – Он посмотрел на Джима: – Утром он будет в состоянии меня выслушать. У него слишком хорошо работает голова, чтобы не понять, что подобные происшествия на руку таким людям, как Агата Фалон. Так ты одолжишь своего человека?

Джим открыл дверь и позвал Уилфреда.

С помощью Джима они подняли принца на ноги, одна рука его висела через плечо Чендоса, а другая – Уилфреда. Сэр Джон и Уилфред придерживали принца за кисти рук и обнимали за талию, чтобы он сохранял вертикальное положение.

Джим открыл дверь, и все вышли в коридор. Там было пусто.

Чендос повернулся, собираясь идти, и взглянул на Джима.

– О‑хо‑хо, – вздохнул Чендос, – и все это в преддверии годовщины со дня рождения Господа нашего Иисуса. Прекрасные праздники выдались у милорда графа в этом году, – а ведь это только начало. Счастливого Рождества, Джеймс.

Глава 10

– Ты же понимаешь, – говорил Джим Энджи, – что все это не мое дело, но, как всегда, я в гуще событий.

Было позднее утро первого дня Рождества, почти полдень. Джим и Энджи сидели в своей комнате. Роберт крепко спал в своей, в его комнате больше никого не было. Энджи отослала кормилицу с поручением и позаботилась, чтобы прислуги, привезенной из Маленконтри, тоже не было рядом, поэтому они могли свободно разговаривать. Джим ожидал возможности поговорить с женой с того часа, когда его посетил принц.

До сих пор им это не удавалось. И вот наконец они одни. Энджи уклонилась от присутствия на полуночной церковной службе в часовне замка. Однако Джим чувствовал необходимость появиться там; к счастью, его считали высокопоставленной особой, и он мог сидеть на жесткой, без обивки, скамье алтаря. Большинству гостей замка приходилось стоять, иначе все они не вместились бы в часовню.

Так Джим провел половину ночи, а затем принял еще одно, возможно необходимое, но неприятное решение – участвовать в охоте на кабана, назначенной на утро после Рождества; с этой охоты он только что вернулся.

Можно сказать, что ему повезло и на охоте. Гости провели несколько часов в седле и, замерзая в лесу, устали слушать лай собак впереди, не видя никаких следов зверя. И вдруг он появился – величиной с бычка, явно такой же тяжелый, но более опасный.

Джиму повезло – он был не очень близко и смог подать коня назад, а поэтому не оказался среди тех, на кого бросился кабан. Не был он и среди тех, кто спрыгнул с коня и накинулся на зверя с пиками. Тем охотникам здорово не повезло. Кабан не оставил им ни малейшего шанса. Он бросился вперед, разорвал нескольких вцепившихся в него собак и прорезал всю свору, подобно стреле, несущейся через камышовые заросли.