– Ты в кого‑нибудь попал? – очень тихо спросила я.

Он, похоже, понял, что это очень важный вопрос.

– Я стрелял только в воздух, – ответил он.

Не знаю, правда это была или ложь, но разговаривать с ним мне расхотелось. Я покачала головой и отвернулась.

– Ну, не дуйся, – сказал отец. Он поцеловал меня в щеку – я даже не шелохнулась, – взял термокружку и портфель. – Будь паинькой. Пока.

Я стояла в кухне, обеими руками обхватив голубую кружку, и слушала, как отцовский «таурус», взревев, отъезжает от дома. Когда шум мотора затих, дом погрузился в знакомую тишину, такую уютную и тоскливую одновременно. Это могло быть любое утро – та же тишина и та же чашка кофе в моих руках – однако же не было. Слова папы «Я стрелял только в воздух» до сих пор висели в воздухе.

Он знал, как я отношусь к волкам, и все равно у меня за спиной пошел на облаву вместе с Томом Калпепером.

Мне было больно от предательства.

Негромкий шум от двери привлек мое внимание. Сэм, с мокрыми и торчащими после душа волосами, стоял в коридоре и смотрел на меня. В глазах у него застыл вопрос, но я не стала ничего говорить. Я думала о том, как поступил бы папа, если бы узнал про Сэма.

Глава 24

Грейс

52 °F

Большую часть первой половины дня я провела, корпя над домашним заданием по английскому, а Сэм валялся на диване с книжкой в руках. Для меня пыткой было находиться с ним в одной комнате и в то же время быть надежно огражденной от него учебником по английскому. Спустя несколько часов, единственным светлым пятном на протяжении которых был краткий перерыв на обед, я поняла, что больше не могу.

– У меня такое ощущение, что я бездарно растрачиваю время, которое мы могли бы провести вместе, – пожаловалась я.

Сэм ничего не ответил, и я сообразила, что он меня не слышит. Я повторила свои слова еще раз, и он захлопал глазами, взгляд его перестал быть отсутствующим, как будто он вернулся откуда‑то из другого мира.

– Я радуюсь тому, что могу просто быть рядом с тобой. Мне этого довольно.

Я пристально вгляделась ему в лицо, пытаясь понять, серьезно он это сказал или нет.

Запомнив номер страницы, Сэм бережно закрыл книгу и сказал:

– Ты хочешь куда‑нибудь сходить? Если ты сделала уроки, можно отправиться на разведку к дому Бека, посмотреть, не объявлялся ли там Джек.

Эта мысль пришлась мне по душе. С тех самых пор, как Джека видели у школы, мне не давал покоя вопрос, где и как он может появиться в следующий раз.

– Думаешь, он будет там?

– Не знаю. Новые волки всегда каким‑то образом находили туда дорогу, и потом, стая там и живет, в Пограничном лесу за домом, – сказал Сэм. – Приятно было бы узнать, что он наконец‑то нашел свой путь в стаю. – На лице у него промелькнуло встревоженное выражение, однако причин его он не пояснил.

Я понимала, почему хочу, чтобы Джек прижился в стае: меня тревожило, не раскроет ли кто‑нибудь истинную природу волков. Но Сэма, похоже, беспокоило что‑то еще, что‑то более важное и необъяснимое.

В золотистом свете уходящего дня я вела «бронко» к дому Бека; Сэм давал мне указания. Нам пришлось добрых тридцать пять минут петлять по извилистой дороге, огибавшей Пограничный лес. Я и не подозревала, как далеко простирается лес, пока мы с Сэмом не проехались вокруг него. Пожалуй, это было вполне логично; где еще можно спрятать целую стаю волков, если не в лесу, где на многие сотни акров вокруг нет ни одной живой души? Я свернула на подъездную дорожку к зданию, щурясь на кирпичный фасад. Темные окна походили на закрытые глаза; дом был пугающе безлюден. Сэм слегка приоткрыл дверцу со своей стороны, и в нос мне немедленно ударил пряный запах сосновой хвои.

– Симпатичный домик.