Очень скоро вся голова у меня была в колючках, а волосы превратились в воронье гнездо.

Сэм остановился и принялся выбирать шипы у меня из волос.

– Дальше будет легче, – пообещал он.

Наивный, он боялся, что я могу разозлиться и вернуться обратно в машину. Можно подумать, у меня было более интересное занятие, чем наслаждаться ощущением того, как бережно он выбирает колючки у меня из волос.

– Это все ерунда, – заверила я его. – Просто я боюсь, что мы никогда не узнаем, был здесь кто‑нибудь или нет. Этому лесу конца‑края нет.

Сэм провел рукой по моим волосам, якобы проверяя, не осталось ли в них колючек, хотя я прекрасно знала, что он вынул их все до одной, да и он сам, скорее всего, тоже об этом знал. Он замер, улыбаясь мне, потом сделал глубокий вдох.

– Судя по запаху, мы тут не одни.

Он взглянул на меня, и я поняла, что он ждет, чтобы я подтвердила, призналась, что могла бы, если бы попыталась, учуять запах, свидетельствующий о тайной жизни стаи вокруг нас. Я вместо этого снова взяла его за руку.

– Веди, ищейка.

Вид у Сэма сделался слегка задумчивый, однако он повел меня через подлесок вверх по отлогому холму. Как он и обещал, дорога стала легче. Колючие кусты поредели, деревья были выше и прямее, а ветви их больше не висели всего в нескольких футах у нас над головами. Белая шелушащаяся кора берез в косых лучах заходящего солнца казалась кремовой, листья отливали нежным золотом. Я взглянула на Сэма, и в его глазах отразилась та же самая ослепительная желтизна.

Я остановилась как вкопанная. Это был мой лес. Тот самый золотой лес, в который я всегда убегала в своих мечтах. Сэм взглянул на меня, выпустил мою руку и отступил на шаг, чтобы лучше меня видеть.

– Ну вот мы и дома, – сказал он.

По‑моему, он ожидал от меня каких‑то слов. Или не ожидал. Может быть, он понял все по моему лицу. Слова были ни к чему; я просто обвела взглядом листву на ветвях, в мерцающем свете похожую на перышки.

– Эй! – Сэм поймал меня за локоть и покосился на мое лицо, как будто ожидал увидеть слезы. – Ты какая‑то грустная.

Я медленно обернулась; воздух, казалось, переливался и вибрировал.

– В детстве я всегда представляла, как прихожу сюда. Только не могу понять, откуда у меня в голове взялся образ этого места. – Наверное, это было глупо, но я продолжала говорить, пытаясь разобраться с этой загадкой. – За домом у нас лес совсем не такой. Ни берез, ни желтых листьев. Не знаю, откуда я о нем узнала.

– Может, кто‑нибудь тебе о нем рассказал.

– Думаю, я запомнила бы, если бы мне рассказали об этом лесе все до мельчайших подробностей, вплоть до цвета мерцающего воздуха. Не представляю, как кто‑то мог бы описать мне все это.

– Это я тебе рассказал, – произнес Сэм. – У волков есть свои способы общения. Они передают друг другу образы, когда находятся близко друг к другу.

Я обернулась к нему, темному пятну, заслоняющему свет, и нахмурилась.

– Ты прекратишь или нет?

Сэм продолжал молча смотреть на меня своим волчьим взглядом, который я знала так хорошо, печальным и настойчивым.

– Почему ты вечно напоминаешь мне об этом?

– Тебя укусили.

Он принялся расхаживать вокруг меня, поддавая ботинками листву и время от времени взглядывая на меня из‑под темных бровей.

– И что?

– А то, что с тобой все не так просто.