|
Некоторые женщины выбрали ту жизнь, потому что почувствовали… откуда я знаю?.. отвращение к жизни, к буржуазии, к трусости и зависти, к мелочным, грязным, мерзким способам наживы. Я знаю только, что могла бы сделать то же самое. Бриджит Фриан попросила сбросить ее туда на парашюте, но ей не разрешили. Я понимаю. Если Эстер была такой и я каким то образом унаследовала ее ребенка, я могу сказать только, что это милость Божья. Выясни о ней все, что сможешь. Для меня. Я должна вырастить этого ребенка. Это важно для меня.
Ван дер Вальк молча взял сигарету и закурил. – Хорошо. Ладно, я пошел… Министр дал мне зеленый свет. – А прокурор? – Нет… Это чисто административный вопрос: какова моя профессиональная репутация во Франции, в какую сумму я должен уложиться. Они хотят, чтобы все проходило тихо, не раздражало французов, не настораживало прессу, чтобы не пахло никакой политикой, чего бы это ни стоило. Как во времена Маршала. – Когда дело кончилось тем, что тебя подстрелили. – Странно, но именно это сказал и министр. Не беспокойся, после того, как в меня всадила ружейную пулю Анн Мари, я буду очень остерегаться этого маньяка с пистолетом пулеметом. Вопрос в том, как мне быть. Поеду туда – получу туманные ответы. Тот полицейский – с шампанским или без шампанского – моя последняя надежда. Мне надо с чем то прийти. Я не могу войти и в лоб спросить, что сделала Эстер и почему это надо было замять. Мне нужен какой то предлог. Может быть, найти кого то из той битвы, кто знал ее? Это ведь была сравнительно небольшая группа… сколько их там было примерно? – Включая тех, кто выжил после битвы? Около двух тысяч. Их много повсюду… – Она запнулась. – Тех, кто был там… Почему бы тебе не расспросить Жан Мишеля? – Это был брат Арлетт, который жил в Тулоне и иногда предоставлял в их распоряжение свой загородный домик. Инженер, очень успешный. Когда Ван дер Вальк был ранен в Пиренеях, они пробыли две недели в Тулоне после того, как он немного поправился. Ему нравился Жан Мишель. – Разве он был там? – Нет, но он был в той дельте. Еще один человек, который пытался попасть туда. Но он был инженером мостостроителем… На том этапе такие, как он, не требовались. Почему бы нам не позвонить ему? – резонно спросила Арлетт. Он оценил простоту решения: – Звони. Пока она набирала номер, его порыв неожиданно пропал, и Ван дер Вальк протянул руку, чтобы остановить ее. Так ли уж он в самом деле хотел впутывать во все это жену, что собрался вовлечь и ее словоохотливую умную семью? Имеет ли право на это расследование личной жизни Эстер, которую она с таким трудом старалась держать в тайне, ради удовольствия и в назидание тулонской верхушке? Но было уже поздно. Арлетт, высунув язык, старательно набрала номер, и автоматическая система международной связи сделала свое беспощадное дело. Тулон вернулся к нему, как натянутая, а потом отпущенная тетива, и в гостиной Жан Мишеля уже раздавались гудки. Арлетт торжествующе протянула ему трубку. – Алло? Клаудин?.. Да, это я… да, отлично, да, она здесь… Я? Держусь, как обычно, а ты?.. А Жан Мишель?.. Он дома?.. Дашь его на минутку, а потом я передам трубку Арлетт… Алло, как жизнь?.. Скажи мне, ты будешь дома в течение, скажем, следующих нескольких дней? Я собираюсь заехать, если это не доставит особых неудобств. Есть одна довольно интересная тема, по которой мне важно было бы узнать твое мнение… Да да, о, это долгая, сложная история… Нет нет, профессионально. Вроде банальная история, и вдруг дает сбой. Я не нарушу твои планы?.. А планы Клаудин?.. Ну конечно, за рюмкой… Возможно, завтра вечером… что привезти – копченого угря?.. Да, конечно… Подожди, тут Арлетт. Ну вот. Теперь он связан. Хотя идея не так уж и плоха. |
