|
Этого нельзя было сказать о Рошфоре: пять лет, проведенные в тюрьме, состарили достойного друга Ришелье; его черные волосы совсем побелели, а бронзовый цвет лица сменился почти болезненной бледностью - так он был изнурен. При виде его Мазарини слегка покачал головой, словно желая сказать: "Вот человек, который, кажется, уже больше ни на что не пригоден". После довольно продолжительного молчания, которое Рошфору показалось бесконечным, Мазарини вытащил из пачки бумаг развернутое письмо и показал его Рошфору. - Я нашел здесь это письмо, в котором вы просите возвратить вам свободу. Разве вы в тюрьме? Рошфор вздрогнул от гнева. - Мне кажется, вашему преосвященству это известно лучше, чем кому бы то ни было другому, - ответил он. - Мне? Нисколько! В Бастилии множество людей, которых посадили еще при кардинале Ришелье и даже имена которых мне неизвестны. - Но со мной дело другое, монсеньер, мое-то имя вы знали, ведь именно по приказу вашего преосвященства я был переведен из Шатле в Бастилию. - Вы так полагаете? - Я знаю наверное. - Да, припоминаю, действительно. Не отказались ли вы некогда съездить в Брюссель по делу королевы? - А! - сказал Рошфор. - Так вот настоящая причина? А я пять лет ломал себе голову. Какой же я глупец, что не догадался! - Но я вовсе не говорю, что это причина вашего ареста. Поймите меня, я спрашиваю вас, только и всего: не отказались ли вы ехать в Брюссель по делу королевы, тогда как раньше согласились ехать туда по делу покойного кардинала? - Как раз по той причине, что я ездил туда по делам покойного кардинала, я не мог поехать туда же по делам королевы. Я был в Брюсселе в тяжелую минуту. Это было во время заговора Шале *8. Я должен был перехватить переписку Шале с эрцгерцогом, и меня, узнав там, чуть не разорвали на куски. Как же я мог туда вернуться? Я погубил бы королеву, вместо того чтобы оказать ей услугу. - Ну вот видите, как иногда лучшие намерения истолковываются в дурную сторону, мой, дорогой Рошфор! Королева увидела в вашем отказе только отказ, простой и ясный: ее величество имела много причин быть вами недовольной при покойном кардинале! Рошфор презрительно улыбнулся. - Вы могли бы понять, монсеньер, что раз я хорошо служил Ришелье против королевы, то именно поэтому я мог бы отлично служить вам против всего света после смерти кардинала. - Нет, Рошфор, - сказал Мазарини, - я не таков, как Ришелье, стремившийся к единовластию: я простой министр, который не нуждается в слугах, будучи сам слугой королевы. |
