– Восемьдесят пять, – уточнила Фе. – И я слышу, какой переполох стоит в Лаборатории и в Объединенном Фонде. Все в жуткой панике и разыскивают Вождя. Если он не сумеет оправдаться, они готовы снять с него скальп!

– Они разнюхали, где он находится? Есть какие‑то подозрения? – спросила Борджиа у Фе.

– Пока нет. Большинство полагает, что он просто перетрусил и удрал.

– Ясновидящая? – обратилась ко мне Борджиа, с весьма заинтересованным видом.

– Нет, прослушивает информацию с подчерепных жучков. Таким образом, ты видишь, дело серьезное. На карту поставлено слишком многое. Или мы быстренько приведем его в чувство – или его карьере конец.

– Ты‑то с какой стати так суетишься? Я отчасти догадываюсь…

– Об этом позже, Лукреция. Не в присутствии его девушки.

– Я не его девушка, – сказала Фе. – Это он – мой парень.

Борджиа проигнорировала эту сложную семантику. Она опять занялась Секвойей, прощупывая бедолагу своими невидимыми токами.

– Любопытно. Крайне любопытно. Как он внешне похож на Линкольна! Замечаешь, Гинь? Мне всегда казалось, что подобный тип лица свидетельствует о внутренних патологиях. Полагаю, ты знаешь, что в молодости у Линкольна случился приступ падучей – сразу после кончины Энн Рутледж. И от последствий припадка он не оправился до самой смерти. Всю оставшуюся жизнь его преследовали маниакально‑депрессивные состояния… Давайте попробуем самый быстрый и рациональный метод. Есть у вас письменные принадлежности? То есть бумага и ручка.

Фе протянула ей блокнот и шариковую ручку.

– Он правша?

– Да, – подтвердила Фе.

– Попробуем методику, которую Шарко [10] показывал мне в своей клинике.

Борджиа вложила в правую руку Вождя ручку и подложила под нее блокнот.

– Иногда им отчаянно хочется общаться с другими людьми, и мы должны помочь им в этом.

Она наклонилась над Угадаем и заговорила на испангле. Я остановил ее.

– Борджиа, ему легче общаться на двадцатке.

– О, до такой степени образованный! Это вселяет большую надежду. – И она ласковым голосом обратилась к Вождю: – Здравствуйте, профессор Угадай. Я врач. Я хотела бы поговорить с вами о Лаборатории.

Ни один мускул не дрогнул на лице Секвойи. Он по‑прежнему смотрел прямо перед собой – с отсутствующим видом. Но спустя секунду‑другую его правая рука начертала несколько дрожащих букв:

привет

Фе тихонько вскрикнула. Борджиа жестом потребовала полной тишины.

– Профессор Угадай, – продолжала она, – здесь присутствуют только ваши друзья. Мы все крайне озабочены вашим состоянием. Хотите что‑либо сказать нам?

Рука написала:

профессор угадай здесь присутствуют только ваши друзья мы все крайне озабочены вашим состоянием хотите что‑либо сказать нам

– Хм, – произнесла Борджиа, задумчиво поджимая губы. – Вот, значит, как? М‑да. Может, вы попробуете, Фе? Скажите что‑нибудь личное, задушевное.

– Вождь, это Фе‑нтифлюшка. Вы так и не выполнили своего обещания!

вождь это финтифлюшка вы так и не выполнили своего обещания

Борджиа вырвала исписанный лист из блокнота.

– Гинь, может, ты скажешь ему что‑нибудь насчет недавнего несчастья?

– Привет, Ункас! Объединенный Фонд попытался продать мне этих бесшерстных крыс. Они утверждают, что это твой дух.

привет ункас объединенный фонд попытался продать мне этих бесшерстных крыс они утверждают что это твой дух

Борджиа огорченно покачала головой.