Сарай, оборудованный под мастерскую, был небольшим. Не прошло и десяти секунд, как я нашел разыскиваемое. Все лежало на видном месте.

Заполнив несколько полиэтиленовых мешочков, замкнул дверь, повесил замок и пошел к машине. А вскоре снова подъехал к дому. На звонок вышел Хартнелл.

– Быстро вы вернулись, Кэвел, – весело сказал он, пропуская меня в прихожую. – Что же случилось?.. – Его улыбка мгновенно испарилась, едва он взглянул на меня. – Что‑то произошло?

– Да, – холодно ответил я, – кое‑что произошло, а вы в этом замешаны.

Не хотите ли сами признаться в происшедшем?

– Замешан?.. – напряженно повторил он со страхом в глазах. – Черт возьми, Кэвел, что вы несете?

– Выкладывайте, – резко сказал я, – если не цените свое время, то считайтесь хотя бы с моим. Не хочу терять его больше попусту и потому не собираюсь подбирать джентльменский набор слов. Итак, кратко и прямо, Хартнелл, вы просто лжец.

– Ну, это уже слишком, черт вас возьми, Кэвел. – Его лицо побледнело, кулаки сжались, будто он собирался броситься на меня, хотя и понимал, как знающий медицину человек, что сам на сорок фунтов легче, и это может иметь свои последствия. – Я ни от кого не потерплю такого тона в разговоре со мной.

– Придется его вести со следователем в Олд‑Бейли, и, кстати, тогда у вас будет возможность привыкнуть к этому тону. Если вы смотрели вечером «Золотую кавалерию», как утверждали, то тогда, должно быть, телевизор был установлен на руле вашего мотороллера. А полицейский, видевший вас проезжавшим через Хайлем, ничего не сказал о телевизоре.

– Уверяю вас, Кэвел, у меня нет ни малейшей мысли...

– Вы меня раздражаете, – презрительно сказал я. – Ложь еще можно стерпеть, но глупость в человеке вашего калибра – нет. – Я взглянул на Мэри. – Что ты скажешь об этой передаче?

Она неприязненно и печально пожала плечами:

– Все телевизионные программы в Южной Англии были отменены по причине аварии электрической сети вчера вечером. В программе было три перерыва по техническим причинам, и она не закончилась раньше одиннадцати тридцати.

– У вас, видать, какой‑то особенный телевизор, на самом деле, сказал я Хартнеллу, подошел к журнальному столику, взял радиопрограмму, но прежде чем успел открыть ее, услышал взволнованный голос миссис Хартнелл:

– Не утруждайте себя, мистер Кэвел. Программа вчера вечером была повторением воскресной полуденной программы. Мы смотрели ее в воскресенье.

– Она повернулась к мужу. – Успокойся, Том, ты можешь сделать себе хуже.

Расстроенный Хартнелл огорченно взглянул на нее, повернулся, плюхнулся в кресло и осушил двумя глотками свой стакан. Мне он не предложил, но за это его не стоило упрекать и считать негостеприимным просто ситуация сложилась не совсем удачная.

– Я выходил вчера вечером из дому, – наконец сказал он. – Ушел после десяти тридцати. Мне позвонил человек и просил встретиться с ним в Альфингеме.

– Кто это был?

– Неважно. Я не встретил его. Его не было там, когда я приехал.

– Ставлю десять против одного, что это был наш старый знакомый Тариэл из «Тариэл и Ханберри», юридический консультант.

– Да, Тариэл, – удивленно уставился он на меня. – Вы знаете Тариэла?

– Старая юридическая фирма «Тариэл и Ханберри» известна полиции дюжины графств. Они называют себя юридическими консультантами. В этом нет ничего примечательного, потому что добросовестные служители закона не в состоянии что‑либо предпринять против них.