Возможно, именно он убил Бакстера и Кландона. Впрочем, у меня не было сомнений, что именно он был убийцей. На своем веку перевидал таких достаточно. Они могут выглядеть обычными и безобидными, но у них всегда пустые глаза. И этот был таким. А Грегори? Разве другой? Он был таким, каким я его всегда знал: длинным, смуглым, с седыми волосами и с чудаковатым выражением лица. Но сейчас перед нами предстал совсем иной человек, без очков.

– Кэвел, – спокойно, равнодушно, почти доброжелательно сказал он, была возможность убить вас еще несколько недель назад. И надо было. Моя промашка. Я хорошо знал вас, изучил, и это было для меня достаточным предупреждением. Надо было убить вас...

– Ваш приятель, – сказал я, опуская пистолет и глядя на зажатое в левой волосатой руке дуло пистолета, нацеленного прямо в мой левый глаз, левша. Убийца Бакстера и Кландона.

– В самом деле, – Грегори еще сильнее сжал Мэри, ее белокурые волосы были растрепаны, лицо измазано, под правым глазом большой багровый синяк.

Наверное, она пыталась вырваться, когда беглецы шли к бензоколонке. Однако она не выглядела испуганной или хорошо скрывала страх. – Меня верно предупредили. Генрих, мой... как бы... помощник. Он выполнял еще некоторые другие поручения, не так ли, Генрих? Он‑то слегка побил вас, Кэвел.

Я кивнул, это соответствовало истине. Генрих – простой исполнитель.

Посмотрел на его жестокое грубое лицо и пустые глаза. Но с Грегори исполнитель вины не снимал. Он стал теперь понятнее: гангстеры типа Грегори стараются грязную работу переложить на других и не занимаются сами физической расправой.

Грегори бросил взгляд на двух полицейских, вышедших из машины, кивнул Генриху. Тот вскинул пистолет, держа двоих на мушке. Те остановились. Я поднял пистолет и сделал шаг к Грегори.

– Ни с места, Кэвел, – спокойно сказал Грегори и так ткнул дулом пистолета Мэри, что та застонала от боли. – Я не задумываясь убью ее. Я сделал еще шаг вперед. Нас отделяло четыре фута.

– Ты ничего не сделаешь ей, – сказал я, – иначе я тебя убью. Ты это знаешь. Бог ведает, что ты поставил на карту, ради чего пошел на преступления и убийства. Но своей цели ты не достиг. И не откажешься от нее так просто, убив мою жену. Не правда ли, Грегори?

– Забери меня от этого чудовища, Пьер! – хрипло и прерывисто пробормотала Мэри. – Мне... мне все равно, что он сделает.

– Он ничего не сделает, моя дорогая, – спокойно сказал я. – Он не посмеет. И он знает об этом.

– А вы, оказывается, психолог, – добродушно сказал Грегори, потом совершенно неожиданно прислонился спиной к автомобилю и сильно толкнул Мэри в мою сторону. Она машинально раскинула руки, я отпрыгнул назад, поймал ее, едва устояв на ногах, но стараясь держать Грегори под пистолетом. Грегори отвел руку со стеклянной ампулой, запечатанной голубой пробкой. В другой руке у него была стальная фляжка‑контейнер, из которой он только что вынул ампулу.

Я перевел взгляд с бесстрастного лица Грегори на ампулу в его руке и вдруг почувствовал, как вспотела ладонь, державшая рукоятку «хэкати».

Повернулся, посмотрел на Шефа, Харденджера и стоящих позади меня полицейских – оба, Шеф и Харденджер, держали тяжелые пистолеты в руках.