Генрих понимающе кивнул, глядя на нас с алчущим блеском в глазах. Мне не понравился его взгляд. Генрих показался мне вампиром. Грегори махнул пистолетом на полицейских, которые преследовали его в машине.

– Снимите форму, – коротко бросил он. – Живо! Полицейские переглянулись.

– Будь я проклят, если сниму, – сказал один из них, стиснув зубы.

– Тебя убьют, если не снимешь, дурак! – выкрикнул я. – Разве ты не видишь, с кем имеешь дело?! Снимай!

– Ни за что не сниму, – упорствовал полицейский.

– Снимай, приказываю! – вдруг зло выкрикнул Харденджер.

– Ему ты доставишь немного хлопот, если он будет снимать с тебя одежду, всадив пулю между глаз. Снимай! – выразительно и веско заключил он.

Неохотно, словно полусонные, полицейские выполнили приказ и стояли, дрожа, на тяжелом холодном дожде. Генрих собрал форму, бросил в полицейский «ягуар».

– Кто управляется с радио в машине? – спросил Грегори. Я почувствовал покалывание в сердце, чего именно и боялся.

– Я, – ответил сержант.

– Хорошо. Соединись со штабом. Передай им, чтобы сняли оцепление и отозвали машины, все полицейские машины, за исключением, разумеется, несущих обычную патрульную службу.

– Делайте, что говорят, – устало сказал Харденджер. – Думаю, вы достаточно сообразительны, чтобы уяснить положение, сержант. Передайте в точности как он просит.

Под дулом пистолета сержант выполнил все, что ему сказали. Когда он закончил, Грегори удовлетворенно кивнул.

– Этого вполне достаточно, вполне. – Он поглядел, как Генрих садится в «хамбер». – Наша машина и машина двух дрожащих приятелей будут отогнаны в лес и управление разбито. Раньше рассвета их не найдут. С полицейской машиной и формой у нас вряд ли будут в пути хлопоты. – Он с сожалением посмотрел на «ягуар»:

– Есть ли в «ягуаре» портативный прожектор? Когда ваши руководители догадаются, что потеряли машину, она не будет нужна. А переносный прожектор, полагаю, имеется. Сержант! – Он подождал, пока Генрих выведет из строя машины, затем сказал:

– Остается решить, что делать с вами.

– У нас есть прожектор на батареях в багажнике, – равнодушно сказал сержант.

– Достаньте. – Глаза и рот Грегори изобразили нечто вроде улыбки.

Так, вероятно, улыбаются тигры, попавшие в ловушку вместе с человеком, который вырыл яму и устроил ловушку, а оказался вместе с тигром. – Я не могу расстрелять вас, хотя и не поколебался бы. Но поблизости живут. Не буду я и бить вас по затылку, поскольку не уверен, что вы спокойно это воспримете. Связать вас тоже не могу, так как у меня нет привычки таскать с собой достаточное для восьми человек количество веревок и кляпов. Но, кажется, одно из этих строений будет подходящим для меня, нечто вроде временной тюрьмы, где вы отдохнете. Сержант, включайте фары и ведите нас к одному из этих строений. Остальные будут следовать по двое. Миссис Кэвел и я будем замыкающими. Мой пистолет будет поблизости от ее виска. И если только любой из вас попытается бежать или устроить шум, сразу спущу курок.

Строения, как и предполагалось, были безлюдны. Вечернее доение коров прошло. Из хлева доносилось движение и мерное пожевывание коров. Грегори миновал хлев, прошел молочную, служившую теперь сараем для трактора, большой свиной хлев и свекольный навес.