|
Использовав пленки отца в качестве основы для собственной коллекции и разместив их в громадном бомбоубежище на случай атомной войны, которое Джек Кеннеди тайно по-строил в подвале дома на N-стрит, Макс Кесслер добавил к отцовскому наследству свои до-сье. За первые десять лет он удвоил размеры доставшегося ему архива, за следующие десять число досье выросло в четыре раза. С появлением компьютеров в мире Макса Кесслера ничего не изменилось. Он печатал каждую карточку на надежной пишущей машинке «Ай-би-эм икзекьютив», а ленты после использования уничтожал в камине гостиной. В 1990 году Макс купил камеру фирмы «Ко-дак» для съемки микрофиш, установил ее в подвале и начал медленно и целенаправленно переносить свои досье с карточек на пленку, как до него это сделал его отец. С тех пор он хранил карточки только за последние пять лет, а остальное отправлял в архив. Макс Кесслер не держал в доме шифр, который использовал для перенесения инфор-мации на карточки. Отдельные картотечные ящики, стоявшие в подвале, все до одного были заперты и находились под сигнализацией. Микрофильмы лежали в огнеупорном сейфе, тоже подключенном к охранной системе. Сам вход в бомбоубежище был замаскирован, закрывался на ключ и контролировался сигнализацией. В качестве дополнительного элемента эффективного ведения дел Макс Кесслер сни-мал на пленку чеки, полученные от клиентов, а сами чеки относил в банки, которые посто-янно менял, переезжая из штата в штат. Затем он переводил деньги в швейцарский банк, по его мнению остававшийся самым надежным, несмотря на недавние проблемы в связи со счетами, относившимися к холокосту. Отец Макса открыл счет в женевском банке «Баэр и Сай» в 1945 году, то есть когда Макс родился. И у них ни разу не возникло никаких про-блем, и они ни разу не столкнулись с бестактностью или неблагоразумием служащих. Стар-ший Кесслер вел свои дела напрямую с Джозефом Баэром, Макс – с его сыном Фрицем. Для Макса доверие было ругательным словом. На восточной и западной стенах дома имелось только по одному чердачному окну, и оба были затянуты поляризационной плен-кой. Улица, на которую выходила задняя стена, заканчивалась тупиком, и Макс распорядил-ся установить там инфракрасные камеры. Каждый день он проверял свой дом на предмет электронных жучков, а также установил на внешних стенах шесть цифровых камер наблю-дения. И даже не рассматривал возможность использования мобильного телефона или «электронного помощника». Один из университетских преподавателей Макса как-то раз сказал своему коллеге по поводу эссе, написанного аккуратным почерком с крошечными буковками, что это произве-дение асоциального противника технического прогресса. Сокурсники по большей части считали Макса чудаком и старались держаться от него подальше. В этот конкретный день Макс отправился на ланч в «Леопольд», маленькое кафе-ресторан, расположившееся во дворе неподалеку от Кадис- элли, узкой пешеходной улочки рядом с М-стрит. Он заказал то, что обычно ел днем: мидии в белом вине с приправленным зеленью картофелем, шоколадный мусс с ореховым мороженым и немецкий кофе с вишне-вым бренди, сахаром и взбитыми сливками – единственная ситуация, когда он употреблял спиртное в каком бы то ни было виде. Без пяти два Макс Кесслер завершил трапезу, заплатил, оставив полагающиеся чаевые, и прошел по Кадис-элли до М-стрит. Ровно в два часа дня черный «линкольн таун кар» про-ехал по М-стрит на запад и остановился у тротуара около Кесслера. Макс открыл заднюю дверцу и уселся на черное кожаное сиденье. |
