|
Заинтересовавшие его люди с серьезным видом разговаривали о чем-то. Мужчина был светловолосый, с телом пловца, широкоплечий и узкобедрый. Женщина – стройная длинноволосая красавица, как будто сошедшая с прерафаэлитской картины «Леди из Шалот». Молодой человек в белой рубашке еще раз для вида сделал панорамную съемку пло-щади и положил камеру на маленький столик перед собой. Достав из кармана рубашки мо-бильный телефон, он набрал международный код, потом код Италии и наконец зональный код 379. Затем ввел семизначный номер. Ему ответили после третьего гудка. – Да? – ответили ему по-итальянски. Голос был осторожным и взвешенным, – голос человека, наделенного властью. – Я их нашел, – ответил молодой человек, сидевший на площади. – Наш связник в Ар-хиве сказал, что они искали документы с информацией, касающейся кодекса. – Любопытно, – заметил его собеседник. – За последний месяц они уже вторые, кто им интересуется. – Что мне делать? – спросил молодой человек в белой рубашке. – Ничего. Последи за ними какое-то время. – Слушаюсь, ваше преосвященство. – Первые шаги уже сделаны, – сказал его собеседник. – Мы снова в игре после очень длительного перерыва. Мы должны набраться терпения. – Да, ваше преосвященство. – Если они станут слишком любопытными, убери их с игровой доски. И держи меня в курсе. «Убери их с игровой доски. Иными словами, убей», – подумал молодой человек. В мобильном телефоне раздались короткие гудки. Молодой человек убрал его обратно в карман рубашки и стал наблюдать за парочкой перед «Старбаксом». Потом вдохнул слад-кий аромат апельсиновых деревьев и принялся молиться за души двоих, что сидели за сто-ликом неподалеку от фонтана. 4 Макс Кесслер жил в доме 3307 на N-стрит в северо-восточной части Джорджтауна, Вашингтон, округ Колумбия, в двух домах от угла Тридцать третьей улицы и в двух кварта-лах от магазинов и ресторанов М-стрит. В Джорджтауне таких домов было немного. Он стоял на собственном участке земли и предназначался для одной семьи. Это было его глав-ным достоинством с точки зрения Макса, которого тошнило от мысли о том, что ему при-шлось бы делить стену с соседним зданием. Кроме того, дому добавлял привлекательности тот факт, что в нем жил Джек Кеннеди с 1958 года и до своего переезда в Белый дом. Иногда поздними вечерами, когда Макс раз-бирал и сортировал свои лучшие находки, он почти слышал голоса Джека и Джеки и почти чувствовал аромат «Флориссимо», любимых духов Джеки, созданных парфюмерным домом «Крид» для Грейс Келли. Иногда он был совершенно уверен, что ощущает роскошный запах недолговечных президентских сигар. Во всех отношениях практичный флегматик, Максимилиан Алоиз Кесслер твердо верил, что в доме обитают призраки двух великих американцев. Макс Кесслер родился в гостинице «Моника» в шахтерском городке Мисбах на юге Баварии 30 апреля 1945 года, в тот самый день, когда Адольф Гитлер приставил пистолет к виску и совершил самоубийство в Берлине. Отец Макса называл себя Куртом фон Кессле-ром, хотя не имел никакого права на аристократическую приставку. Курт фон Кесслер, какого бы он ни был происхождения, являлся полковником «СС» и первым заместителем Рейнхарда Гелена, нацистского штабного офицера и главы разведки, отвечавшего за шпионскую деятельность на территории Советского Союза во время Второй мировой войны. Когда война докатилась до Германии, Гелен, мастер шпионажа, и его организация пе-ребрались в Баварские Альпы, где ждали прихода американцев, что и объясняет, почему Макс родился в провинции. |
