Задыхающийся антрополог, наконец, снова обрел способность говорить.

– Запомните, господа, – с трудом пробормотал он, – это не нечто придуманное на ходу. Тридцать лет тому назад я впервые заподозрил эту страшную правду. Тогда один ужасный случай заставил меня понять, что вся работа великого Фрейда с его новой психологией подсознательного – всего лишь глубокое описание сознания и поведения людей. Но вовсе не объяснение того зла, которое творится вокруг нас.

– В те годы я работал практикующим психиатром в Гленхавене. Я ушел из медицины – та истина, существование которой я начал подозревать, превратила в насмешку все, чему меня учили, сделала настоящим издевательством все мои попытки помочь душевнобольным. Из‑за того трагического случая мы крупно поругались со старым доктором Гленом – отцом доктора Глена, ныне возглавляющего лечебницу Гленхавен.

– Пытаясь найти доказательства, что моя догадка ошибочна, я обратился к другим наукам. Я учился за границей, и под конец стал преподавателем в Кларендонском университете. Я пытался изучить все, связанное с загадкой человеческой природы. И понемногу мои исследования подтверждали самые худшие мои опасения.

Мондрик снова замолк, борясь с кашлем.

– Долгие годы, – прошептал он, – я старался работать один. Скоро вы поймете, что это означало. Поймете и то, как невозможно трудно было найти нужных людей. Я даже позволил моей дорогой жене помогать мне в работе. Она ведь знала мою тайну. А потом она лишилась глаз – и эта трагедия подтвердила, что наши страхи были не напрасны.

– Но в конце концов, я нашел тех, кому мог доверять, – Мондрик попытался улыбнуться. Его глубоко запавшие глаза снова остановились на суровых, напряженных лицах Сэма Квейна, Ника Спивака и Рекса Читтума. – Я поделился с ними…

Задохнувшись, старый ученый согнулся почти пополам. Он бы наверняка упал, если бы Сэм не подхватил его под руку.

– Извините, господа, – пробормотал он, когда приступ удушья прошел. Голос его казался слабее, пот градом катился по лицу. – Я постараюсь побыстрее… рассказать все это… чтобы вы потом все поняли…

Сэм что‑то прошептал ему на ухо, и Мондрик с усилием кивнул.

– У нас была теория, – быстро, словно боясь не договорить, сказал антрополог. – Теперь нам требовались доказательства, чтобы предупредить и вооружить человечество. И доказательства эти могли существовать только в прахе далекого прошлого. Десять лет тому назад, оставив кафедру в университете, я вплотную занялся поисками древней колыбели человеческих и полу‑человеческих рас.

– Вы сами можете представить себе опасности, выпавшие на нашу долю. У меня нет времени их перечислять. Монголы Торгода грабили наши лагеря. Мы чуть не умерли от жажды и холода. Затем война заставила нас прекратить работу. И это как раз тогда, когда мы нашли первый доисторический могильник.

Еще одна вынужденная пауза.

– Складывалось впечатление, что эти черные охотники догадались о наших подозрениях и отчаянно пытались нам помешать. Государственный Департамент не давал нам разрешения на выезд. Китайское правительство отказывало в визе на въезд. Красные задержали нас как шпионов… пока мы не доказали им, что ищем нечто большее, нежели военную или экономическую информацию. В общем, против нас поднялись и люди, и природа.

– Но со мной были отчаянные ребята!

Новый приступ удушья заставил Мондрика прервать свою речь.

– И мы нашли то, что так долго искали! – торжествующе прошептал он. – Нашли и привезли с собой.