– Вилли, а это кто?

Девушка показывала на небольшую группку людей, вышедших из терминала на летное поле. Худой невысокий мужчина, оживленно показывающий куда‑то в небо; маленькая девочка с мамой, просящая, чтобы ее взяли на руки, а то ей плохо видно; высокая слепая женщина с большой немецкой овчаркой на поводке.

– Раз уж у вас такая прекрасная интуиция, – чуть мстительно ответил Бэрби, – то зачем спрашивать у меня?

Девушка виновато улыбнулась.

– Извините, Вилли. Я действительно только недавно приехала в Кларендон, но у меня тут есть друзья. Мой редактор сказал, что вы когда‑то работали вместе с Мондриком. А эти люди, – она кивнула в сторону поля, – похоже, встречают именно его. И я уверена, что вы их знаете. Мы сможем с ними поговорить?

– Если хотите, – Бэрби совсем не хотелось сопротивляться. – Пойдемте.

Она взяла его под руку. Белый мех ее шубки, там, где он касался его запястья, казался наэлектризованным. Эта девушка как‑то странно на него влияла. Бэрби считал, что у него на женщин иммунитет. Но теплый шарм Април Белл, вкупе с этим непонятным, неотступным беспокойством, совершенно выбили Вилли из седла.

Он провел девушку через терминал, на миг задержавшись у стойки вечно занятого диспетчера.

– Это самолет Мондрика? – спросил он.

– На круге, – кивнул тот. – Садятся по приборам.

Вместе с Април они вышли на летное поле аэродрома. Но самолета еще не было видно. И даже гул моторов как будто стал тише.

– Ну, так все‑таки, Бэрби, кто они такие? – с надеждой в голосе спросила она.

– Высокая женщина с собакой, – начал он, – в черных очках, та, что стоит чуть в стороне – это жена доктора Мондрика. Она очень милая и добрая. И прекрасная пианистка, несмотря на свою слепоту. Она мой большой друг, еще с тех пор, как мы с Сэмом жили в ее доме. Сейчас я вас познакомлю.

Но девушка, против ожиданий, восприняла его предложение без особого энтузиазма.

– Значит, это и есть Ровена Мондрик? – в ее голосе зазвучало непонятное напряжение. – Какие у нее странные украшения.

Бэрби удивленно посмотрел на как всегда одетую во все черное Ровену. Он даже не сразу заметил украшения о которых говорила Април – настолько он к ним привык. Другой Ровену он даже и не представлял.

– Ты имеешь в виду все это серебро? – с улыбкой спросил он.

Девушка кивнула. Она не отрываясь глядела на серебряные гребни в седых волосах слепой женщины, на большую серебряную брошь на вороте ее черного платья, на тяжелые браслеты на руках и потускневшие серебряные кольца на длинных пальцах, крепко сжимавших поводок. Даже ошейник у собаки – и тот был украшен массивными серебряными заклепками.

– Возможно, это выглядит немного необычно, – согласился Бэрби. – Но я лично никогда не видел в этом ничего особенного. Просто Ровена очень любит серебро. Она говорит, что ей нравится, какое оно прохладное на ощупь.

Лицо девушки застыло, будто маска.

– А в чем дело? Вы не любите серебро?

Огненная шапка волос чуть заметно качнулась из стороны в сторону.

– Нет, – совершенно серьезно ответила Април. – Я совсем не люблю серебро. – Она быстро улыбнулась, словно извиняясь за свою несколько необычную реакцию. – Извините. Я кое‑что слышала о Ровене Мондрик, но все равно, расскажите мне о ней.