|
И произошло невероятное: Даша молча встала, подошла к буфету, вынула оттуда графин и налила ему полный тонкостенный стакан. - Пожалуйста, - сказала она ему. - Дарья, да ты что это? - ошалело выпучил на нее глаза Потапов. Она улыбаясь посмотрела на него. - Да вы сами, дядя Ваня, когда голова болит... - Да ты... да ты... в самом деле, что? - зарычал, вскочил, забрызгал слюной и оскалился на нее Потапов. Но тут вмешался Зыбин. - Все, все! - сказал он. - Все! Сядь! Молодец, хозяйка! Пейте, Володя! Потапов взглянул на Зыбина и смолк. С некоторых пор он вообще ему ни в чем не противоречил. - И правда, - сказал он, хмуро отворачиваясь. - Пей да потом опять ори, вылупя глаза. Может, и наорешь что хорошего. Корнилов посмотрел на него, на нее, сразу потупившуюся, заалевшую, слабо улыбающуюся, вдруг осушил стакан одним глотком и стукнул его на стол. - Во как! - сказал Потапов насмешливо. - Уж совсем впился. И тут Даша закраснелась еще больше, поднесла ему бутерброд с килькой и сказала: - Закусывайте! Все это, и Даша в особенности, то, как она смотрела на него, как покорно стояла перед ним и держала тарелку, как улыбалась, взорвало его опять. Он сел и сидел, смотря на них всех, затаившийся, радостно-злой, готовый взорваться по первому поводу. Но повода-то не было. Пошел какой-то мелкий, совершенно незначительный разговор про яблоки, музей. (Потапова кто-то научил выращивать яблоки, на которых проступали совершенно ясные изображения Ленина или Сталина... Пять из этих яблок экспонировались в музее. Сейчас Потапов вырастил и хотел прислать еще три, с лозунгами и государственным гербом.) Корнилов слушал этот разговор и молча кипел, раскачиваясь на стуле. Наконец Потапов вздохнул и сказал, кивая на шкаф: - Ну что ж, в таком случае, и нам по одной разве. - Нет, нет, - быстро ответил Зыбин и даже рукой махнул. - Мне сейчас ведь ехать надо. Ну а вы, конечно... - Я с вами тоже поеду, - сказал Корнилов. Зыбин вскинул на него глаза и медленно, как бы обдумывая, ответил: - А стоит ли? Не стоит, пожалуй. Я уж в случае чего сам позвоню. - Почему это не стоит? - спросил Корнилов, готовый, кинуться в сражение. - А если у меня есть дела личные, понимаете, личные, так сказать, долг чести?! Я обещал Полине Юрьевне... - Ну как знаете, как знаете, - быстро уступил Зыбин. - Только дайте задание рабочим и поставьте кого-нибудь, ну хоть Митрича. Иван Семенович, - обернулся он к Потапову, - ты их не поторопишь? Уже пора и выезжать. - Даша, - сказал Потапов, - сходи, милая. И та уж подошла к двери, сняла с гвоздя косынку, как Корнилов вскочил вдруг и сказал, протягивая руку к ней: - Сидите, сидите, я сейчас сам схожу. Нет, нет, сидите. И выбежал. - Слаб, - сказал Потапов, смотря ему вслед. - Эх, слаб. Ну куда таким пить? - Он посмотрел на Дашу и опять нахмурился. - Слушай, а ты с чего взяла такую волю? Смотри, какая героиня! Он и так ходит как занюханный, а ты ему еще подносишь. - Она загадочно улыбнулась, и тут он совсем взвился: - И смеяться тут нечего, дрянь ты эдакая. Тут и полсмеха даже нет. Вот, найдет на него опять лунатик, начнет буровить, я тогда тебе... - Он посмотрел на Зыбина и обеспокоился уже по-настоящему. - Слушай, и ты с ним будь покороче, с ним так можно влопаться, что и не вылезешь. |
