|
И вот, шутки ради, решил устроить вам, барчукам, западню... На мою беду, здесь оказался наследник и расстроил мои планы. Всегда так действуй, Рамсес, - конечно, перед настоящим врагом. - А если он, как сегодня, наткнется на втрое превосходящие силы?.. - задал вопрос Херихор. - Бесстрашный ум значит больше, чем сила, - ответил старый полководец. - Слон в пятьдесят раз сильнее человека, однако покоряется ему или гибнет от его руки. Херихор ничего не ответил. - Маневры были признаны оконченными. Наследник престола, в сопровождении министра и военачальников, направился к войскам, стоявшим у Пи-Баилоса. Здесь он приветствовал ветеранов Нитагора и простился со своими полками, приказав им идти на восток и пожелав успеха. Окруженный многолюдной свитой, Рамсес направился обратно по тракту в Мемфис, приветствуемый толпами жителей земли Гошен, которые вышли ему навстречу, в праздничной одежде, с зелеными ветвями в руках. Вскоре тракт свернул в пустыню, и толпа заметно поредела; когда же они подошли к месту, где штаб наследника из-за скарабеев свернул в ущелье, - на тракте не осталось никого. Рамсес кивнул Тутмосу и, указав ему на знакомый холм, шепнул: - Пойдешь туда, к Сарре... - Понимаю. - Скажешь ее отцу, что я дарю ему усадьбу под Мемфисом. - Понимаю. Послезавтра девушка будет твоей. Обменявшись с наследников этими короткими фразами, Тутмос вернулся к маршировавшим за свитой полкам и вскоре скрылся. По другую сторону тракта, шагах в двадцати от него, почти против ущелья, в которое утром свернули метательные машины, росло небольшое, хотя и старое тамариндовое дерево. Здесь стража, шедшая впереди свиты царевича, неожиданно остановилась. - Опять какие-нибудь скарабеи? - шутя спросил у министра наследник. - Посмотрим, - сухо ответил Херихор. Но ни тот, ни другой не ожидали того, что увидели: на чахлом дереве висел голый человек. - Что это? - спросил пораженный наследник. Адъютанты подбежали поближе и узнали в повесившемся старика крестьянина, канал которого засыпали солдаты. - Туда ему и дорога! - горячился в толпе офицеров Эннана. - Вы поверите, этот жалкий раб осмелился схватить за ноги министра!.. Услышав это, Рамсес сошел с коня и приблизился к дереву. Крестьянин висел, вытянув вперед голову; рот его был широко открыт, ладони обращены к столпившимся воинам, в глазах застыл ужас. Казалось, он хотел что-то сказать, но голос не повиновался ему. - Несчастный! - вздохнул с состраданием наследник. Вернувшись к свите, он велел рассказать ему историю крестьянина, после чего долго ехал молча. Перед глазами Рамсеса все время стоял образ самоубийцы, и душу терзало сознание, что с этим отверженным рабом поступили несправедливо, так несправедливо, что над этим стоило подумать даже ему, сыну и наследнику фараона. |
