вечное лето с весело шумящей зеленью, с редкими грозами и дож-дями.

  Тутус - самая отдаленная планета, полная противоположность Зирги. Солнце

отсюда кажется не больше того шарика, который я проглотил вчера перед

сном. Здесь вечные снега, голубые льды, тонкая и ядовитая атмосфера.

Планета холодная и неуютная, но более удобная для освоения, чем Зирга.

Здесь уже несколько лет существовали небольшие поселения

зурган-добровольцев. Они добывали редкие на Зургане металлы. Одно время я

- молодой, но уже опытный астролетчик - совершал регулярные рейсы между

Тутусом и Зурганой, перевозя редкие металлы для строительства

транспланетной дороги.

  Проглотив вчера таблетку приятных сновидений, я улегся в постель и стал

вспоминать свой последний рейс на Тутус. Ибо день возвращения на Зургану

из этого рейса был для меня счастливым днем.

  Мой планетолет, задрав в фиолетовое небо тускло поблескивающий нос, стоял

на ровной площадке небольшого космодрома. В раскрытую пасть грузового

отсека поселенцы затаскивали слитки. Дело продвигалось медленно: подъемные

механизмы на этой насквозь прохваченной космическим холодом планете часто

выходили из строя.

  Около рабочих суетился начальник нашей экспедиции Данго-Дан,

нерешительный, слабовольный и ворчливый пожилой человек.

  - Не мешало бы побыстрее, ребята,- уговаривал он их.

  В это время я, разминаясь после долгого сидения за пультом управления, с

удовольствием бродил по льдистому берегу речки. Вместо воды здесь, дымясь,

текла жидкая углекислота. Долго стоял около памятника Тутусу - первому

астронавту из сулаков, погибшему здесь при посадке. В его честь и названа

эта морозная планета.

  Когда планетолет был загружен, Данго-Дан направился ко мне, и я услышал в

наушниках его голос:

  - Тонри-Ро! Хорошо, если бы ты, Тонри, поторопился. Строители

транспланетной ждут материалы.

  Весил я на этой планете раз в пять меньше, чем на Зургане. Поэтому быстро,

в два-три приема, поднялся на площадку верхнего люка и стал ждать, когда

неповоротливый Данго-Дан взберется ко мне.

  Сняв скафандры, мы разместились в тесной каюте грузового планетолета. Я -

у щита управления, Данго-Дан - сзади.

  Планетолет легко оторвался от космодрома и быстро набрал скорость. Трасса

Зургана-Тутус - была спокойной: ни метеоритов, ни комет. Я переключил

планетолет на автоматическое управление и стал мечтать о первой

межзвездной экспедиции, которая была приурочена к сто летию Эры Братства

Полюсов. Меня могли зачислить в экипаж звездолета. Ведь я

ученый-астрофизик и второй пилот после Нанди-Нана. Я согласен быть на

корабле кем угодно, хоть третьим, запасным пилотом. Возглавит экспедицию,

конечно, Нанди-Нан.

  Погруженный в мечты о межзвездной экспедиции, я чуть не упустил момент,

когда надо было переходить на ручное управление. Почти весь экран локатора

занимала Зургана - огромный полосатый шар. На полюсах находились

благоустроенные космодромы. Оттуда металл на грузовых гелиопланах

доставляли строителям.

  - По-моему, сегодня лучше садиться на южный космодром. Оттуда ближе к

дороге,- сказал Данго-Дан.

  Но у меня появилась дерзкая мысль - совершить посадку в пустыне, прямо на

пески, совсем близко от строительства.

  Планетолет вошел в атмосферу и стал приближаться к пустыне. На экране

возникли желтые волны песчаных барханов.

  - Что ты делаешь? - забеспокоился Данго-Дан.- Не видишь разве, где

космодром?

  - Строители транспланетной ждут материалы,- повторил я его же слова.

  - Не надо было этого делать,- умоляюще проговорил Данго-Дан,- разобьешь

планетолет.