существа планеты найдут ее и, быть может, прочтут мой дневник...

  Да, так я и решил. Сделав максимальное снижение, я сброшу дневник над

лесом, где и людей, конечно, больше, чем в пустыне. А потом... Потом я

круто поверну вверх и взорву корабль далеко в околопланетном

пространстве...

  Завтра у меня будет больше свободного времени, и я постараюсь закончить

дневник.

  38-й день 109-го года Эры Братства Полюсов

  Рэди-Рей, конструктор аппаратуры наведения, с которым меня познакомил

Нанди-Нан, оказался веселым, смешливым человеком. Несмотря на несколько

плутоватое выражение лица, он мне понравился сразу, особенно его глаза -

удивительно синие и живые.

  - Рад подружиться с астронавтом номер один,- улыбаясь с хитрым прищуром,

сказал он и с исключительным радушием положил руку на мое плечо. Я с

удовольствием ответил ему таким же дружеским пожатием.

  - Итак, сегодня мы ознакомимся с аппаратурой наведения,- сказал он.-

Главным образом с экраном и щитом управления.

  Двухместный гелиоплан доставил нас на окраину небольшого города Руноры,

расположенного в полупустыне. Рэди-Рей вышел из кабины и повел меня на

вершину высокого холма, поросшего желтой травой и жестким кустарником.

Справа зеленели парки и сады города Руноры, а прямо перед нами, на юге,

расстилался безбрежный океан Великой Экваториальной пустыни.

  - Вон там, среди песчаных барханов,- сказал Рэди-Рей, показывая в сторону

пустыни,- затерялся небольшой малоизвестный оазис Рун. Там и оборудован

пульт наведения.

  Я уже хотел снова сесть в кабину гелиоплана, но Рэди-Рей остановил меня.

  - На гелиоплане туда не проберемся. Здесь, на краю пустыни,

антигравитационное поле круто загибается и касается почти поверхности.

Гелиоплан врежется в поле и будет выброшен из него со страшной силой в

неизвестном направлении,- сказал он и шутливо добавил: - Так мы можем

долететь до Южного полюса и попасть в лапы фарсанов.

  Но идти пешком по раскаленным пескам - невеселая перспектива. Я сказал об

этом Рэди-Рею.

  - Зачем пешком? У меня здесь замаскирован вездеход. Все должно быть

предусмотрено на этой войне.

  Мой слух резануло непривычное слово "война".

  "Как странно,- думал я.- И это после ста лет Эры Братства Полюсов!"

На небольшом, приземистом вездеходе мы добрались до оазиса Рун. Здесь

вился жиденький кустарник и стояло несколько десятков деревьев, дающих

слабую тень. Но все же оазис защищал от песчаных шквалов. В центре, на

открытом месте, был оборудован пульт наведения, а на краю оазиса

возвышались ажурные металлические конструкции стартовой площадки. И больше

ни одного строения и ни одного человека.

  - Такой важный объект,- удивился я,- и никакой охраны.

  - Охрана сейчас не нужна,- возразил Рэди-Рей.- Когда установят на

стартовой площадке снаряд, тогда и будет охрана.

  Рэди-Рей объяснил устройство аппаратуры, показал расположение приборов,

кнопок и тумблеров на щите наведения. В принципе все это мне было уже

знакомо, так как щит наведения имел много схожего с пультом управления на

планетолетах. Единственное новшество - экран наведения.

  - Обрати на него внимание,- сказал Рэди-Рей.- Завтра тебе придется

работать руками на щите почти вслепую, ты должен все время смотреть на

экран наведения. На нем ты увидишь топографическое изображение тех мест,

над которыми реактивный снаряд будет пролетать.

  На вездеходе мы приехали на окраину Руноры. На прощание Рэди-Рей сказал:

  - Встретимся в оазисе рано утром.