– Я случайно услышал кое‑что об этом деле, – сказал я, – как ни странно, на вечеринке с коктейлями. И мне стало любопытно. Так что я решил прийти сюда и поговорить с вами.      

        – Я не совершал этого преступления, я невиновен.      

        Я лишь кивнул, надеясь, что он сам продолжит. О’Коннел, наблюдая за моей реакцией, глубоко затянулся и выпустил дым в мою сторону.      

        – Это они послали вас?      

        – Они – это кто?      

        – Скотт, Салли и в первую очередь Эшли. Они послали вас для того, чтобы убедиться, что я тут надежно заперт?      

        – Нет, никто не посылал меня. Я сам пришел. Я никогда не встречался с ними.      

        – Ну как же, как же! – презрительно фыркнул он. – Разумеется, не встречались. И сколько они вам заплатили?       

        – Никто мне ничего не платил.      

        – Ну да, вы делаете это бесплатно. Вот паршивые ублюдки! Уж здесь‑то, кажется, можно было бы оставить меня в покое.      

        – Верить мне или не верить – ваше право.      

        О’Коннел на миг задумался, затем подался вперед:      

        – Скажите мне, что говорила Эшли, когда вы с ней виделись?      

        – Я ни с кем из них не виделся.      

        Это было уже неправдой, и он знал это.      

        – Расскажите, как она выглядит? – Он опять подался вперед, словно сам вопрос толкал его; в каждом его слове было напряжение, глубокая заинтересованность. – Что на ней было надето? Она не постриглась? А руки? У нее такие длинные изящные пальцы. И длинные сексапильные ноги. Но больше всего меня интересуют ее волосы. Надеюсь, она не постригла их и не покрасила?      

        Дыхание его участилось, и я подумал, не слишком ли он взбудоражен.      

        – Не могу ничего сказать, – ответил я. – Я ни разу ее не видел.      

        О’Коннел выдохнул воздух – медленно и протяжно.      

        – Ну что вы пришли сюда и все врете? – спросил он и тут же, перебивая сам себя, сказал: – Когда вы увидите ее, то поймете, о чем я говорю.