|
Полбочки уже было выпито воеводой, он безбожно врал гостям, что вчера получил письма от двух закадычных приятелей: -- От Мольера и от Сирано де Бержерака. -- Так они давно умерли, -- пискнул кто-то. -- Не пора ли тебя, умника, в окно выкинуть? -- отвечал Радзивилл. -- Я сам знаю, что мои приятели сдохли. Но я же не виноват, что письма от них завалялись на виленской почте... В подвалах работали насосы, перекачивая содержимое винных погребов на верхние этажи замка, куда и вливалась винная река. Но она не могла затопить помещения: плещущий хмелем водопад тут же перемещался в желудки клиентов, которые осушали полуведерные куфели. Радзивилл обглодал телячью ногу и бросил ее под стол. -- А вот, панове-коханы, помню, как англичане не могли справиться с Гибралтаром [9] и позвали меня на помощь. Я, конечно, не отказал им в этой мелкой услуге. Но когда вскочил на крепостной бруствер и оглянулся, то увидел, что сижу на передней части кобылы, а задняя, оторванная ядром, уже валяется во рву. Епископ, -- спросил он Масальского, -- ты разве не веришь? -- Почему же не верить? -- отвечал Масальский. -- Конечно, верю. Но точно не помню, как было дело под Гибралтаром дальше, потому что в это время я уже лежал намертво убитый... ...В этом замке литовского воеводы бродила неуловимая женская тень. Красавица с тонкими чертами лица, вся в черных одеждах, она ловко уклонялась от пьяных объятий панов, в громадной библиотеке Несвижа незнакомка листала старинные хроники. Никаких документов о ней -- остались только легенды. Не из-за нее ли и поссорилась чета Разумовских? Проспавшись, Радзивилл узнал от рефендаря, что епископ укатил в Вильно, где и собрал для себя громадную клиснтелу. -- Уж не хочет ли помогать "фамилии"? -- Хуже того! -- отвечал рефендарь. -- Князь-епископ ратует за этого фата Понятовского, которого (помните?) покойный Август Третий Саксонский с таким трудом вырвал из когтей русской Мессалины... Бурей пронесся регимент князя Радзивилла до Вильно, топча в деревнях поросят, гревшихся в весенних лужах, а заодно калеча и всех прохожих. Нагайками разогнали клиентелу епископа, а Радзивилл перечислил Масальскому епископов Литвы за четыре столетия, которые были вырезаны, задушены и отравлены его предками. -- Если ты решил и дальше впутываться в политику, -- сказал он, -- так прежде подумай, что я не пожалею мешков с золотыми дукатами, а папа римский, старый друг нашей благородной фамилии, охотно разрешит мне убийство еще одного виленского епископа... Колокольный набат провожал их: Вильно утопал в звоне церковной меди, зовущей горожан дать отпор несвижским разбойникам. |
