|
На пути к Варшаве гетман Огинский выставил свою артиллерию -- они ее опрокинули; Сапега бросил на Радзивилла свою кавалерию -- они ее посекли саблями. Рвались дальше -- на Варшаву, чтобы подкрепить клиентелу гетмана Браницкого... Прискакав в Варшаву, воевода виленский остановился в доме гетмана Браницкого, оба они вышли на балкон, внизу собрался народ, и Радзивилл поднял куфель с вином, провозглашая: -- Мессалина русская желает навязать нам в крули любовника своего, а он совсем не из рода Понятовских! Я-то уж знаю точно: это некий Циолэк из местечка Понятовы... Разве он уже не сидел в Бастилии за долги? А теперь кормится от подачек русского посла. Я вам, ляхи, скажу всю правду: Циолэк-Понятовский переписывается с Вольтером, он за деньги жил со старухой мадам Жоффрен, из Парижа им управляет рука безбожника Дидро, который сочинил такую Энциклопедию, что ее даже в руки-то брать страшно... Теперь подумайте сами -- разве это круль? Осушив куфель, он закусил вино святою облаткой. В периоды "безкрулевья" конвокационный сейм собирался для избрания короля, чтобы затем на сейме элекционном утвердить его коронацией... Адам Чарторыжский сказал племяннику: -- Стась! Я получил письмо от русской императрицы, которая обеспокоена поведением Сераля султанского. Турция подозревает в твоем выдвижении Екатерину, и Мустафа Третий не согласится на твою кандидатуру, пока ты не будешь женат... Оглядись, Стась! Любая красавица Варшавы не откажется стать королевой. Понятовский был потрясен тем, что Екатерина согласна видеть его женатым, но еще не терял надежды на счастье с нею. -- Нет, -- отвечал он дяде, -- без самой Екатерины польская корона не имеет для меня никакой ценности, и я верю, что рано или поздно она все равно станет моей женой. -- Безбрачием ты осложняешь свою конвокацию! Смотри, как бы из-за твоего упрямства Турция не начала войну с Россией, в этом случае Петербургу станет не до нас, и наша "фамилия" будет растоптана Браницкими и Радзивиллами... Предвыборные сеймики завершились почти мирно (в драках погибло всего 40 человек), и сейчас Варшаву заполнило панство, наехавшее ради открытия сейма. Магнаты спешно заделывали окна дворцов, превращая их в бойницы для обстрела противника. Слышался звон стекол, -- в разбитые окна высовывались жерла "частных" пушек. Браницкий поставил свои полки под Варкой. -- Польша сильна раздорами! -- горланили пьяные. Русские войска, победители Фридриха II, возвращавшиеся домой, не входя в Варшаву, стояли в Уяздове и на Солце. Коронный гетман Браницкий и рате Коспапки Радзивилл протестовали: -- Пока они не уйдут, сейм не откроется... Их богатая клиентела называла себя "патриотами". Чарторыжские подставляли свои кошельки под золотой ливень, проливавшийся из Петербурга, а "патриоты" лопатой гребли деньги из французского посольства. |
