|
После чего Потемкин указал Попову: -- Готовь перья острее, буду писать Суворову... Измаил может взять только граф Рымникский! -- Граф Рымникский станет тогда и князем Измаильским, -- предупредил его Попов. -- Нет, не станет, -- отвечал Потемкин. ПИСЬМО ПОТЕМКИНА СУВОРОВУ ИЗ БЕНДЕР Моя надежда на Бога и на Вашу храбрость. Поспеши, мой милостивый друг! Рибас будет Вам во всем ни пользу... Будешь доволен и Кутузовым. Сторону города к Дунаю я почитаю слабейшей... Сын принца де-Линя -- инженер, употребите его по способности. Боже, подай Вам свою помощь... Князь ПотемкинТаврический. ПИСЬМО СУВОРОВА ПОТЕМКИНУ ИЗ ГАЛАЦА Получа повеление Вашей светлости, отправился я к стороне Измаила. Боже, даруй нам свою помощь! Пребуду с глубочайшим почтением. Вашей светлости нижайший слуга -- граф Александр Суворов-Рымникский. Через неделю Суворов уже подъезжал к Измаилу, за ним казак на лошаденке вез котомку с вещами. Летел мокрый снег, было зябко. К великому удивлению полководца, он встречал войска, идущие по слякоти прочь от Измаила. -- Стойте, богатыри! -- задержал их Суворов. -- Я-то в Измаил стопы направил, а вы куда, братцы, собрались? -- Да нам генералы велели, -- хмуро отвечали солдаты. -- Сказывают меж собою, что Измаил не осилить. Стенки и впрямь высоченные -- глянешь, так и шапки кувыркаются. -- Командую здесь я -- Суворов, так и скажите всем, что я снова с вами. А воля светлейшего князя такова, что отступать не ведено. Посему возвращайтесь обратно... Потемкин был ошеломлен известием, что генералы, без его ведома, начали отводить войска. Он переслал Суворову еще один ордер -- секретнейший: делай как хочешь и как умеешь, руки тебе развязываю, а твое решение станет моим решением. Этот ордер вполне устраивал Александра Васильевича, давая ему власть главнокомандования. Измаил, гордость султанов, примостился к Дунаю, нерушимо высясь на путях к сердцу Оттоманской империи... Осмотрев крепость в поисках ее слабейших мест, Суворов честно рапортовал в ставку Потемкина: "КРЕПОСТЬ БЕЗ СЛАБЫХ МЕСТ". Этим он признал неприступность Измаила, но Суворов не писал светлейшему, что Измаил нельзя взять. Александр Васильевич повидался с Голени щсвым-Кутузовым, который предостерег: -- Ежели очаковское сидение повторится, так турки и правы, что хохочут над нами: с голоду да холоду перемрем. -- Я не светлейший, -- ответил Суворов, -- и мучить армию не намерен... Отчего ты грустен, Ларионыч мой? -- Беда у меня. Жена пишет, что все детки оспою перестрадали, но выжили. А единый сыночек мой Николенька, рода моего продолжатель, умер... охти, горе мне! -- Смерть уже дважды чрез главу твою промчалась, словно комета огненная, и уцелел ты. |
