Изменить размер шрифта - +

Романовы заселили новое обиталище. Петр сам распределял -- кому
где жить. Лучшие апартаменты  отвел  для  Лизки  Воронцовой,  а
императрицу  с  сыном  загнал  в  самый  угол  дворца.  И  хотя
Екатерина снова была оскорблена, но в глубине  души  радовалась
отдаленным  комнатам: здесь удобнее рожать, чтобы никто об этом
не знал... Боясь вскрикнуть, она родила  сына  (будущего  графа
Бобринского),  и  верный  Вася  Шкурин,  замотав  младенчика  в
тряпки, будто сверток с бельем, тишком  вынес  его  из  дворца.
Теперь,  освободясь от плода, Екатерина могла действовать более
решительно...
   Она отказалась присутствовать на пьянствснном пиру по случаю
заключения "вечного" мира с пруссаками, и  ближе  к  ночи  Петр
ворвался  к  ней  в  спальню,  стал  кричать, что она несносна,
упряма  и  зла,  в  ней  сокрылся  целый  легион  коварства   и
распутства.
   --  Но  я  заставлю  вас повиноваться! -- И с этими словами,
прилипнув спиною к стенке, он до половины обнажил шпагу.
   -- В таком случае,  --  вспыхнула  Екатерина,  --  если  мне
угрожают  оружием,  я  не  должна оставаться беззащитной. -- Из
соседней комнаты она вернулась с длинным эспантоном. -- Давайте
испытаем судьбу, -- сказала  женщина,  присев  в  "ангард"  для
боевой терции. -- Так и быть, первый выпад шпаги за вами.
   -- Сумасшедшая! -- крикнул Петр, убегая...
   Екатерина съездила в Ораниенбаум -- посетить свой садик, где
вызревала  посаженная  ею  клубника.  Огород был вытоптан будто
стадом. Ламберти сказал, что вчера наехала компания с  графиней
Елизаветой Воронцовой -- все грядки обчистили.
   --  Это  уже  свинство!  --  обозлилась Екатерина. -- Нс она
сажала, не она поливала, не ей бы и лакомиться...
   В ночь на  3  июня  императрица  проснулась  от  чудовищного
треска,  ее  палаты  были  охвачены  красным  заревом. Началась
страшная гроза, небесные  хляби  разверзлись  над  Петербургом,
молнии  быстрыми  росчерками  метались  над крышами столицы, по
Неве, все в пламени, плыли в море горевшие баржи с  зерном.  Из
соседних покоев вышел проснувшийся от грохота Никита Панин.
   -- Давненько не было такой бури, -- сказала Екатерина.
   -- Да. Но цесаревич спит, славу Богу...
   Екатерина повела далее словесную игру:
   -- Через десять ден двор разъедется. А мне передали, что мой
супруг,  отвергнув  меня, венчается с Елизаветой Воронцовой. Не
знаю, чем кончится комедия, но прошу вас сделать так, чтобы сын
мой, яко наследник престола, остался в городе.
   Мальчик  был  козырной  картой  в  предстоящей   партии,   и
выпускать  его  из  столицы, конечно, нельзя. Панин снова завел
речь о том, что согласен способствовать заговору  против  Петра
при  неукоснительном  условии -- царствовать будет не она, а ее
сын и его воспитанник. Екатерина  изворачивалась  в  разговоре,
как угорь в сетях, чтобы не дать ему прямого ответа. Красные от
пламени   баржи  уносило  прямо  в  грозу.
Быстрый переход