|
-- Успокойтесь. Он скоро протрезвеет... Эта "дура", повисшая над императорским застольем, эта "дура", о которой посольские курьеры завтра же оповестят все газеты Европы, эта "дура" сделала обед 9 июня 1762 года обедом исторического значения: теперь для захвата престола Екатерине не хватало лишь слабого толчка... Интересно: с какой стороны он последует? Через три дня император со свитою отъехал в Ораниенбаум; когда он подсаживал в карету многопудовую Лизыньку, фельдмаршал Миних дальновидно напомнил: -- Вы, государь мой, покидая столицу, должны брать с собою не метрессу, а наследника престола -- Павла. -- С сыном остается моя мегера. -- Вот именно, что она-то и остается. Императрица остается, престолонаследник остается, а вы берете в дорогу свою телку, арапа, винный погреб да еще меня, старого каторжанина... С отбытием императора Петербург заметно опустел. Григорий Орлов находился под надзором Степана Перфильева, а связь с гвардией Екатерина поддерживала через Алехана. В эти дни он доложил, что казну Артиллерийского ведомства Гришка (по чину цалмейстера) уже разворовал. Екатерина от души засмеялась: -- А что генерал-фельдцейхмейстер Вильбоа? -- Он догадывается, куда пошли эти денежки. -- Но молчит, и я благодарна ему за молчание... 17 июня в понедельник она отправилась в Петергоф, сразу за Калинкиным мостом ей встретилась карста гетмана Кириллы Разумовского (их секретные конфиденции были скрываемы даже от Орловых). -- Желаю вам успеха, -- сказал гетман. -- Я уже велел отнести в подвал Академии печатный станок... Манифест о вашем восшествии на престол будет опубликован сразу же, без промедления. -- Вы меня еще любите, граф? -- спросила Екатерина. Разумовский промолчал. Она вздохнула. -- Благодарю за то, что вы меня любили. -- Женщина с силой захлопнула дверь кареты, крикнув кучеру: -- Вперед, черт побери! Из окон Монплезира виднелось тихое море. Надсадно кричали чайки. Солнечный свет легко дробился в зелени лип, посаженных еще Петром I. На пристани со скрипом раскачивались старинные медные фонари. Екатерина задумчиво бродила по комнатам безлюдного павильона. От нечего делать прочитала инструкцию Петра I для ночующих в Монплезире: "Не разуфся с сапогами на постелю не ложица" -- это ее развеселило. Потом она пригнала лодку к самому павильону, оставив весла наготове -- в уключинах. -- Зачем вам это? -- спросила ее Шаргородская. -- Мало ли что... лодка не помешает. Было очень жарко, ночью она спала с открытыми окнами. Через день император потребовал от жены, чтобы прибыла в Ораниенбаум, где в Китайском дворце была разыграна пастораль. Петр сам пиликал в оркестре на скрипке, Елизавета Воронцова, следя за танцами Сантини и Маркур, искоса бросала на императрицу настороженные взоры (Екатерина не знала, что вчера муж получил два доноса, взаимно исключающие один другой: некий Будберг докладывал, что Орловы уже готовы для свержения императора, а Степан Перфильев докладывал, что у Орловых нет дня без игры и выпивки, никаким заговором и не пахнет, потому что все пьяные -- и он сам пьян!). |
