|
.. -- Баста! -- сказал Алехан, заряжая пистолеты. -- Все сделаю сам. А ты, Гришка, дома сиди, благо Степан на тебя налип. Он имел в виду Перфильева. Гришка предложил: -- Может, мне сразу зашибить его, как муху? -- Успеется, -- отвечал Алехан. -- Сейчас иди к нему, вина ставь бочку, карты клади -- играй и проигрывай... на деньги плевать! Завтра или на плаху ляжем, или вся Россия нашею станет... Был уже конец дня. Григорий Орлов явился под надзор Перфильева, с треском распечатал колоду карт. Он знал, что ему играть до утра. В это же время Федор Орлов прискакал в Аничков дворец, сунулся в приватные апартаменты гетмана Кириллы Разумовского. -- Вы один? -- спросил гетман. -- Но за мною -- вся гвардия! -- Кто вам поручил навещать меня? -- Мой брат Алексей. Он сейчас поскачет в Петергоф, а вы, как полковник измайловцев, сможете ли свой полк?.. Гетман поднятой рукой придержал его речь: -- Пошел вон... болтун! Изгнав Федора Орлова, он призвал адъюнкта Тауберта. -- Иван Иваныч, -- сказал он ему, -- сейчас вы спуститесь в подвалы Академии, где приготовлен печатный станок и сидит наборщик. Сразу же, как в ваши руки попадет манифест о восшествии на престол императрицы Екатерины Второй, вы... -- Нет, нет, нет! -- в ужасе закричал Тауберт. -- Ради бога, сиятельный граф, избавьте меня от этого... Я знаю, чем в России кончаются такие дела. Умоляю -- не губите меня. Разумовский резко поднялся из кресла: -- Но вы уже извещены о тайне, которую я вам доверил. А это значит, что у вас осталось два выхода: или вы спускаетесь в подвал к печатному станку, или... Он сурово замолк. Тауберт пал на колени: -- Не принуждайте меня, высоковельможный гетман. Разумовский молча снял со стены дорогую запорожскую шашку. Он свистнул, и в кабинет, помахивая хвостом, вошла борзая. Одним ударом граф снял с нее голову. -- Или я поступлю с вами, как с этой собакой! ...Ночью уже начал стучать печатный станок. 6. ВИВАТ КАТЕРИНА! До полуночи братья -- Алехан с Федором -- успели обойти полки гвардии, предупредив конфидентов, чтобы к утру были готовы, а ровно в полночь Алексей Орлов поехал в Петергоф. Именно так: не помчался, а поехал, и камер-юнкеру Ваське Бибикову, который взялся сопровождать его, сказал, что надобно поберечь лошадей. -- А где карету раздобыл, чья она? -- спросил Бибиков. -- Чужую зашептал, теперь наша. В пригородах было пустынно, будто все жители вымерли. В пять часов утра 28 июня карета неслышно подкатила к Монплезиру. Орлов велел Бибикову остаться с лошадьми. -- А охрана тебя не задержит? -- Гляди, и окна открыты: залезай -- воруй... Не только окна, но даже двери Монплезира не были заперты, все спали. Хрустальные миражи рассеивались за окнами дворцасказки. |
